Истории приемных семей. «Я работаю мамой». Реальные истории приёмных семей

Еще три года назад в семье Сергея и Кристины Рудометкиных было двое детей, Настя и Даниил. А теперь в семье их целых девять: трое кровных и шестеро приемных.

Кристина и Сергей Рудометкины со Светой, Сашей, Настей и Даниилом

«Мне было лет 17, когда я увидела страшную передачу – судебный процесс над директором детдома, где с его участием издевались над детьми», – рассказывает Кристина. Программа так сильно ее потрясла, что ей долгое время не давала покоя мысль, как будут жить теперь дети, которым подсудимый обещал отомстить. Тогда-то девушка и решила, что обязательно подарит хотя бы одному детдомовскому ребенку семью.

Кристина вышла замуж, родила дочь, потом – сына. Поначалу муж и свекровь не поддерживали идею взять детей, так как сомневались, смогут ли подарить им любовь. «А я говорила: насколько мы сможем их полюбить, настолько им будет лучше у нас, чем в детском доме», – говорит Кристина. – Но когда у нас появилась двухлетняя Света, больше всего к ней привязались именно папа и бабушка».

«Азбука приёмной семьи» — проект фонда «Арифметика добра», объединяющий уже более 300 приёмных семей: и опытных мам и пап, и потенциальных усыновителей. За год работы клуба своих родителей нашли 53 ребёнка из детских домов.

«Я работаю мамой»

«У нас все — наши!» — гордо говорит Даша . В её семье 8 детей. Идея взять приёмных детей из детского дома у них с мужем Андреем была всегда, с момента создания семьи. «Мы женаты уже 12 лет. У нас трое кровных сыновей. Даниле 12 лет, Михаилу 5 лет и Петру 3 года. Мы хотели дочку. Отправились за ней, но дочки не оказалось. Зато нам предложили познакомиться с мальчиком, ему тогда было 10 месяцев. Красивый здоровый пухляш. Вот он, наш восточный парень! Это Руслан, — рассказывает Даша, обнимая вьющихся вокруг неё малышей. — Я считаю, на всё воля божья, и судьба, значит, распорядилась так, чтобы мы взяли его». История продолжилась: затем Даша и Андрей взяли из детского дома 10-летнюю Дашу, потом в семье появились близнецы Денис и Владик, а последним пришёл малыш Гена: сотрудники органов опеки сами позвонили и сообщили, что внезапно без родителей остался 28-дневный малыш, и Даша с Андреем тут же поехали за мальчиком.

Фото: Фонд "Арифметика добра"/ Наталия Константинова

Как Даша всё успевает? «Я работаю мамой 365 дней в году, — смеётся Даша. — Всё можно решить. Просто нужно создать график. У нас он есть. Я полностью занимаюсь детьми, никто не должен быть обделён вниманием, любовью. И не только малыши, но и старшие. Они часто подходят — мама, поцелуй меня, обними меня». Андрей работает в полиции, и должность оперативного дежурного — в режиме сутки через двое — позволяет уделять внимание семье: «Нам было не страшно. Во-первых, и я, и супруга — из многодетных семей. А мой папа был приёмным ребёнком у своих родителей. Так что у нас есть опыт».

Семья Андрея и Даши — новые члены клуба «Азбука приёмной семьи» фонда «Арифметика добра», но зато уже опытные родители. А у Галины и Владимира — другая история. Буквально три дня назад в их дом пришли 12-летняя Полина и её 9-летний брат Женя. И это у супругов первый опыт приёма в семью детей из детского дома. «Это решение пришло сначала мне, давно. Часто смотрели с дочкой передачу «Пока все дома», где рассказывают о ребятах в детских домах, и моя дочь — ей было тогда ещё лет 7 — сказала: «Мама, может быть, мы кого-то себе возьмём?». Прошло время, я переехала в Москву, вышла снова замуж. И как-то мы снова завели такую беседу с мужем. И он поддержал мою идею. Мы начали искать. Мы ещё не знали, что нужно учиться, готовиться, — рассказывает Галина. — Сначала мы заинтересовались двумя детьми, но оказалось, что их четверо — братья и сёстры. Но нам объяснили в опеке, что так не бывает — захотели детей, и нам сразу дали. Да и много нам четверых, мы ещё неопытные приёмные родители. Мы пошли учиться. Но само наше желание взять ребёнка органы опеки поддержали».

Наталия Константинова

Просто «живчик»

У Полины и Жени есть старшая сестра и мама. Мама была лишена родительских прав, и дети в 2011 году оказались в детском доме. Сестра, у которой уже есть своя семья, хотела забрать их, но так пока и не сделала этого. Перед тем как уехать в Москву, Полина позвонила маме. Мама сказала ей: «Это ваша жизнь, вам и решать». Дети до сих пор часто звонят маме и сестре. Галина и Владимир не препятствуют этому общению. Важно, что в их доме ребятам комфортно. Но супруги понимают, что скоро начнётся период адаптации. «Конфетный период в какой-то момент пройдёт. Я знаю, что впереди серьёзная работа», — признаёт Галина. Про Женю, например, им говорили, что он плохо ведёт себя в школе, и они наверняка снова сдадут его в детский дом. А на самом деле Женя — обычный мальчик, просто «живчик», как говорит Галина. «Он просто ещё не научился слышать людей. И его защитная реакция — «Не знаю». Ничего дурного он не делает. До второго класса у него были серьёзные проблемы в школе. Нет стимула, нет привычки стараться. И наши трудовые будни уже начались», — рассказывает Галина.

Фото: онд "Арифметика добра"/ Наталия Константинова

«В принципе, школа приёмных родителей стопроцентно всему не научит, — добавляет Владимир, муж Галины. — Знания даются по крупинкам, но общей картины нет. Но всё равно ШПР полезна. Клуб же даёт дополнительные ресурсы. Это и встречи, и общение с родителями, с психологами». А Галина вспоминает свой опыт участия в мероприятии фонда «Арифметика добра»: дети из детских домов и потенциальные приёмные родители осенью выезжали дружной компанией в путешествие в Казань. «Это дало очень много! Там мы общались с подростками, и я поняла, что не надо бояться брать взрослых детей из детского дома. Мы тоже сначала хотели взять ребёнка до 10 лет, а потом чуть сдвинули возраст. Хорошо, что в документах мы указали возраст до 12 лет. Благодаря этому мы смогли взять в семью Полину».

Диана Машкова в центре. Фото: онд "Арифметика добра"/ Наталия Константинова

Как отмечает Диана Машкова, руководитель клуба «Азбука приёмной семьи» , многие, кто готов усыновить ребёнка из детского дома, рисуют себе в мечтах некую идеальную картинку. Усыновить подростка с его сложностями и проблемами готов не каждый. «Но грудничок — это, по сути, «кот в мешке»; неизвестно, какой у него характер, нет окончательной картины здоровья: многие генетические заболевания проявляются только к трём годам, а подросток весь как на ладони, — говорит Диана Машкова. — И большое заблуждение считать, что подросшим детям уже не нужна семья. Всё равно, мол, скоро покинут детский дом и заживут своей жизнью. Как показывает практика, не заживут, большинство из них просто не справятся с жизнью. Любому ребёнку нужна семья, нужна материнская ласка и поддержка со стороны отца, что немаловажно, учитывая, что в детских домах вообще работают почти одни женщины». А дети, остающиеся в системе и потом выходящие из ворот детского дома в неожиданную и пугающую их свободу, оказываются в положении зверят из зоопарка, которых вдруг решили отпустить в дикую природу. Они не подготовлены к реалиям жизни. Кто-то не умеет включать кухонную плиту, кто-то за один день спускает накопившиеся на сберкнижке социальные выплаты и потом живёт месяцами впроголодь, не зная, где и как найти работу. Да и не зная, кем вообще быть, ведь часто у воспитанников детских домов нет никакой мотивации к учёбе, и профессию они себе выбирают заранее очень редко. При этом в наших детских домах подростков более 70 процентов.

Волонтёры фонда. Фото: онд "Арифметика добра"/ Наталия Константинова

Семья — условие выживания

«Никакой базы ресурсных приёмных родителей у нас в стране пока, к сожалению, нет, — подчёркивает Диана Машкова. — Создавать её сложно, над чем мы и бьёмся. Вообще, это уже переходит в ранг национальной трагедии: осиротевшие дети брошены нами, обществом, на произвол судьбы. Мало кто осознаёт, да и вообще мало кто задумывается, что семья для любого ребёнка, и для подростка в том числе, даже если ему уже 16 лет, — это условие его выживания. Ему нужно помочь встать на ноги — не деньгами, а советом, опытом, наставничеством, научением. И чем больше лет ребёнку, тем меньше у него жизненного времени для овладевания таким знанием жизни. Вот почему мы с помощью работы клуба стараемся и популяризировать идею принятия детей в семьи, и поддерживать тех, кто уже решился на этот шаг».

Фото: онд "Арифметика добра"/ Наталия Константинова

«Идея клуба «Азбука приёмной семьи» — крайне востребованный формат, — признаёт Армен Попов, генеральный директор Центра развития социальных проектов, член совета Министерства образования и науки России по вопросам защиты прав и законных интересов детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, создатель порталов «Усыновите.ру», «Усынови, Москва ». — Приёмным родителям Москвы и других регионов важно общаться между собой. Это придаёт и ощущение значимости того, что они делают. Вообще, эту идею нужно поддерживать и развивать».

По официальным данным, в наших детских домах живут 87 000 сирот. «90 процентов из них никогда не встанут на ноги, не смогут социализироваться, — отмечает Диана Машкова. — Кто-то попадает в тюрьму, кто-то спивается, кто-то кончает с собой — и всё это происходит от ощущения ненужности и от незнания жизни. Эти дети лишены жизненных навыков, которые прививаются только в семье. Наше бездействие в итоге становится бедой — и для конкретного человека, и для общества в целом. Но радостно признать, что ситуация постепенно меняется. Появляются семьи, которые не остаются в стороне, а занимают активную позицию. И становятся родителями детей из детских домов. Кстати, не надо вообще бояться перспективы такого окончательного решения. Ведь если вы даже не можете забрать ребёнка в семью, есть гостевой режим, когда в ходе дружбы и плотного контакта с ребёнком вы выступаете в роли наставника. Это уже немало — научить ребёнка элементарным вещам: помыть полы, приготовить обед. Научить его и психологическим навыкам — взаимоотношениям с людьми. Это и есть научение жизни».

Однажды приемные дети, как, впрочем, и родные, становятся взрослыми. Взрослый человек осознаннее воспринимает ситуацию усыновления или удочерения, способен проанализировать свою жизнь в приемной семье. Именно поэтому редакция портала «Я-родитель» обратилась ко взрослым, детство которых прошло в приемных семьях. Герои нашего нового материала не только рассказали о том, как сложились их судьбы, но и дали советы тем, кто только собирается взять в семью приемного ребенка.

Екатерина Семенихина, 30 лет.

«Я попала к приемным родителям, когда мне было семь лет. Как вы понимаете, я прекрасно помнила своих кровных родителей. Они тоже были неплохими людьми. Никаких ужасов – никто меня не бил и не морил голодом. Просто отца посадили на 5 лет за последствия какой-то драки, а мама начала пить. Так как кровных родителей ненавидеть было не за что, я начала по ним скучать. Из-за этого я постоянно закатывала истерики в своей новой семье. Я вечно была всем недовольна и даже не пыталась наладить с ними контакт. Постоянно писала письма папе. Как потом выяснилось, отвечала на них приемная мама, а не мой родной отец. Все это продолжалось лет до десяти, пока папа не вышел досрочно. Я потребовала, чтобы меня отпустили жить к нему. И почти сразу поняла, насколько я была не права, когда не ценила свою новую семью. Отец, которого я помнила веселым и молодым, стал злым пьющим мужчиной, много ругался матом. Через два дня я вся в слезах позвонила приемной маме, попросила, чтобы она меня забрала и уже потом стала совсем иначе себя вести и с ней, и с неродным отцом.

Сейчас у меня двое своих детей, муж. С кровным отцом мы не общаемся, мама давно умерла. И сейчас я понимаю, что моя долгая адаптация была связана еще и с тем, что меня очень щадили. Придумывали вокруг меня мир, где несправедливые люди забрали отца в страшное место, а родная мама заболела от горя. Это было не так. И в семь лет я уже могла бы это понять.

Тем, кто хочет взять ребенка из детского дома, хочу дать верный совет – разговаривайте с ребенком, говорите ему правду без утайки, и не позволяйте себе жалости. Жалость для брошенного ребенка – средство манипуляции, но не средство выхода из эмоционального тупика».

Ольга Петренко, 21 год

«Я не знала, что меня удочерили. Бабушка рассказала, когда мне было уже пятнадцать лет. Для тех, кто боится дурной , сразу скажу – я росла совершенно обычным ребенком. Закончила музыкальную школу, в средней школе была хорошисткой, после девятого класса ушла в медучилище. Когда узнала правду о себе, я начала искать приемных родителей. И моя мама на меня обиделась. Перестала разговаривать со мной. Пятнадцать лет – это не очень много. Я тяжело переживала отчуждение человека, которого всегда считала родным. Мы пережили этот период, но не сразу. И вот, что я хочу сказать всем приемным родителям – то, что дети хотят найти своих кровных маму и папу – это нормально. Лучше помогите им, поддержите в поисках. Оставайтесь родными до конца. Искать свои корни, изучать историю своей крови – мне кажется, это заложено в нас чуть ли не на генетическом уровне. Я нашла свою родную маму, отца. Встретилась с ними. Я ничего не почувствовала к этим людям. Просто несчастные мужчина и женщина, которые в молодости наделали ошибок. Сейчас мне не хочется им звонить, но я делаю это через силу. Потому что они тоже моя семья. Но самые любимые и важные для меня люди – это мама и папа, с которыми меня не связывает общая кровь».

Антон Рыженков, 44 года

«Меня усыновили, когда мне было уже 13. Таких редко берут, но меня взяли. В большой деревенский дом. К этому времени я был совершенно разбалован в детском доме, как бы это странно не звучало. Меценаты и спонсоры жертвовали нам одежду, игрушки, технику. Не в каждой семье у ребенка есть такие блага, которые были у нас в детском доме. У меня к тому же была еще и «гостевая» семья. Пожилые супруги, которые брали меня на выходные, баловали хорошей едой и всякими приключениями – поездки, зоопарк и прочее. Я бы ни за что не ушел добровольно из детского дома, но его собирались расформировывать. Неизвестность пугала, и когда тетя Таня и дядя Олег пришли со мной знакомиться, я согласился. В деревне надо было работать. Ничего особенного – просто помощь взрослым по хозяйству. Но я сам ничего не умел. А то, что мог сделать – делать ленился. Сейчас так стыдно. Но мой приемный отец – молодец. Он увидел, что мне интересно работать по дереву, обучил меня всему, что знал сам и постоянно поддерживал, хвалил. Сейчас этой мой бизнес – беседки делаю красивые, оформляю террасы. Я считаю, мне просто повезло. Сейчас у нас с женой трое приемных детей. Своих Бог не дал. И я считаю, что самое главное, что вытащит даже самого – это любимое дело. Не надо навязывать. Надо наблюдать и смотреть, что интересно ребенку. Приемным детям не нужна жалость, подарки, деньги. Не надо воспринимать себя, как волшебника. В обычном мире этих самых волшебников нет, и если хотите блага для человека, за которого вы теперь ответственны – воспитывайте его. Будьте строже, держите своё слово. Не давайте ребенку сидеть на месте и пользоваться вами. Все это не мешает любви, но помогает вырастить человека».

С развитием различных моделей замещающих семей начало формироваться общественное мнение и отношение социума к таким семьям, ведь, взяв приемного ребенка, семья оказывается в центре пристального внимания окружающих, которые в своем отношении руководствуются нашей историей «сиротства», сложившимися мифами о детях-сиротах, а также репортажами СМИ.

Иллюстрация kremenchug.ua

Опыт общения с приемными семьями говорит о том, что окружающие их не всегда понимают, «крутят у виска» и считают, что легче и проще помогать сироте в детском доме, ездить, навещать и быть наставником. Многие говорят: «вы, конечно, молодцы», — но примерить на себя роль приемного родителя не могут, недоумевают, иногда осуждают.

Что же влияет на отношение к приемным семьям, попробуем разобраться в данной статье.

Влияние СМИ

Очевидно, что одним из самых важных источников, который оказывает влияние на формирование мнений и убеждений являются СМИ: интернет, ТВ и печатные издания. В данном случае источники СМИ можно условно разделить на два типа: профессиональные и непрофессиональные, «публичные». Аудитория профессиональных источников информации довольна узкая и чаще всего составляетоит из специалистов, которые работают с детьми-сиротами, волонтеров, а также людей, которые задумались о приемном родительстве. Каналы трансляции и распространения данной информации также довольно узки.

Массовая аудитория строит свое мнение на «шумных» и рейтинговых передачах, которые в погоне за горячими новостями чаще транслируют неуспешный опыт (трагичные случаи) о детях-сиротах и приемных семьях. Плюс ко всему, зачастую журналисты, которые работают над программами и статьями, также не владеют информацией о различных формах семейного устройства детей и все формы устройства сводят к одной – усыновлению.

Итак, информационная пропаганда неудачного опыта, недостаточная информированность журналистов о разнице в формах устройства, безграмотная подача материала о детях-сиротах на массовую аудиторию – все это формирует искаженное представление о замещающих приемных семьях.

Это приводит к тому, что аудитория СМИ не понимает актуальную ситуацию, которая складывается в системе семейного устройства детей-сирот и, как следствие, может мешать принятию ребенка в семью. Мы все еще мало знаем о детях-сиротах, учреждения все еще остаются закрытыми, а обычный человек хочет принести в детский дом побольше подарков и единожды подарить свое тепло. Общество до сих пор не знает и не понимает проблемы детей-сирот, люди просто знают, что сироты где-то живут и им нужно помогать.

Родственники, друзья, знакомые

Принятие ребенка в семью часто меняет весь жизненный уклад, а вслед за ним меняется окружение, друзья. Иногда самые близкие родственники отказываются общаться с семьей и ребенком. Нередки случаи потери супруга и смены работы. Вот в этом случае, когда только появляется мысль о приеме ребенка в свою семью, к этому необходимо подготовить и других членов семьи, бабушек и дедушек, близких родственников и друзей.

Важно заранее поставить в курс дела оповестить ближайшее окружение, узнать их мнение о появлении ребенка в семье. В дальнейшем, в процессе обучения в Школе приемных родителей, попробовать проиграть острые моменты, которые могут возникнуть или проконсультироваться у ведущих Школы. Подготовка не только родителей, но и ближайшего окружения обеспечивает максимальную готовность к появлению приемного ребенка, а также способствует более легкой адаптации ребенка.

Материальное вознаграждение: корысть или необходимость

Безусловно на отношение к приемным семьям влияет и материальное вознаграждение, которое они получают замещающие семьи (кроме усыновителей). Иногда это основной повод для осуждения. Особенно часто критикуются многодетные приемные семьи, которые «детей набрали ради денег». В этом случае говорят о том, что на детях зарабатывают, но по сути тут не только денег не заработаешь, но еще и должен остаешься, ведь у ребенка сразу иногда «вылезаеют» множество болезнейи, появляется необходимость в репетиторах, дополнительных развивающих занятиях, покупке дорогих медикаментов, психологическом сопровождении. Все это требует немалых средств.

Также нужно осознавать, что материальное вознаграждение подразумевает под собой то, что приемная семья берет ребенка в свою семью на профессиональной основе. Это означает, что она всесторонне должна заниматься его развитием, помогать преодолевать эмоциональные проблемы, наблюдать за ребенком, вести мониторинг его развития, конструктивно взаимодействовать с органами опеки и попечительства, осуществлять взаимодействие с кровными родственниками, если того требует ситуация. На приемного родителя ложится груз ответственности по воспитанию и заботе о ребенке, который пришел в семью со своей личной травматичной историей. Отрывок из популярной книги Кэтти Гласс «Будь моей мамой. Искалеченное детство» может быть хорошим примером профессиональной деятельности, правильного отношения к приемным семьям и понимания детей-сирот.

Кэтти работает профессиональным опекуном, является фостерной семьей для детей, которые оказались в трудной жизненной ситуации. По просьбе социальных служб в ее семью попадает 8-летняя Джоди, от которой за 4 месяца отказались пятеро опекунов. Как написано в предисловии к книге – «девочка с первого дня в семье показала себя настоящим тираном». Отношения к приемным семьям на западе хорошо иллюстрирует ситуация на игровой площадке, когда Джоди помешала съехать с горки одной из девочек. Отец девочки сделал строгое Кэтти строгое замечание, сказав, что ей нужно научиться следить за своим ребенком. Через некоторое он услышал разговор Кэтти с бывшей учительницей девочки, которая отметила позитивные изменения в состоянии ребенка и сказала, что Кэтти – замечательная фостерная мама и хорошо справляется. После этого мужчина подошел к Кэтти и извинился за свой грубый тон.

Важно отметить, что в сегодня детских домов в США и странах Европы нет. Ребенок может попасть в приют (детский дом семейного типа), но только на короткое время, пока ему не выберут приемную (фостеровскую) семью. Тайны усыновления также нет. Многие приемные родители и биологические матери выбирают «открытое усыновление», поскольку этот вариант приносит пользу всем, в особенности ребенку. Приемных родителей такая форма избавляет от неожиданностей, они больше узнают о наследственности, им не приходится жить в страхе, что биологическая мать внезапно вторгнется в их жизнь. Биологические родители, со своей стороны, получают постоянное подтверждение тому, что ее ребенок окружен любовью и хорошей заботой. Ребенок же может поддерживать контакт с родителем, что дает ему ответы на многие вопросы и ограждает от фантазирования. Главное тут, что это позволяет всем сторонам говорить правду – а правда имеет терапевтическое действие.

Школа

Еще одна из причин, о которой говорят приемные родители – это школа. Школьные трудности ребенка-сироты, которые обусловлены чаще психологическими, чем интеллектуальными проблемами, влекут за собой специфическое отношение к ребенку, восприятие его как «детдомовского», неудобного и отстающего. Приемный родитель опять оказывается в зоне непонимания и социального неодобрения и должен быть готов выслушать множество обидных, несправедливых обвинений в адрес ребенка, научиться сам держать оборону. Поэтому в отношении со школой нужно запастись терпением, не конфликтовать с педагогами, а напротив приложить все усилия, чтобы работать единой командой. Вообще трудности вхождения ребенка в новый класс, новую образовательную среду, плюс адаптация в приемной семье отнимают много душевных сил и ресурсов. На то, чтобы еще успевать в школе, сил просто не остается. Не все педагоги понимают, что ребенку сначала нужно совладать со своими эмоциональными проблемами, а уж потом браться за ум.

Снова мифы

За годы советской власти с ее доминантой коллективного было сформировано много мифов о детях-сиротах, которые прочно засели в массовом сознании. Вот, наиболее распространенные из них:

— воспитание в коллективе — это замечательно;
— главное — одеть и накормить;
— ребенка из детского дома берут только те, у кого нет своих детей;
— все эти «детдомовцы» больные, с ними одни проблемы;
— во всем виноваты гены, поэтому ничего хорошего из них не вырастет;
— ребенок не должен знать, что он приемный.

Разрушить эти конструкты довольно сложно. Сюда же можно отнести и установку, которая сильно укоренилась в нашей культуре: ребенок в приемной семье стереотипно воспринимается как человек из «чужой», да еще и неблагополучной группы. Так же в сознании заложен принцип кровности, то есть «родными можно стать только по крови». Однако, как показывает жизненный опыт, иногда родными становятся не по крови, а по душе, а кровные родственники могут быть вообще чужими друг другу людьми. При этом опять-таки на ребенка переносятся мифы о генах. Получается такая программа ожидания плохого и ненормального от ребенка, и если ребенок самостоятельно не справляется со своими трудностями (чаще не справляется), то легко попадает под эти ожидания и проявляет нехорошее поведение, что от него и ожидают.

Возврат детей

Отдельная тема, которая красной нитью проходит через всю тему детей-сирот и активно обсуждается в СМИ – это возврат детей. Чаще всего это происходит в моменты семейных кризисов и переходного возраста у детей, когда семья понимает, что она не в силах справиться с ребенком. В сложившейся ситуации винить только приемные семьи неправильно, потому что возвраты детей в учреждения - это только следствие всей системы семейного устройства в целом: непрофессиональной системы подготовки будущих приемных родителей, подбора семьи для ребенка и дальнейшего их сопровождения. Например, с 2013-го года прохождение Школы приемных родителей стало обязательным для всех кандидатов в приемные родители, однако этот важный этап иногда носит формальный характер, многие его проходят для галочки, есть заочные формы, а тренеры, ведущие школы, далеко не всегда имеют нужную подготовку, из-за чего «хромает» и результат. А результат – это осознанное и взвешенное принятие решения о приеме ребенка в свою семью, подбор семьи для ребенка с учетом его потребностей. По факту же не хватает специалистов, нет методик, нет грамотного подбора, поэтому в семью людей преклонного возраста60-летних могут отдать грудничка или сиблингов с трудностями в поведении, а тут зачастую уже никакое сопровождение не поможет. Вот и получается, что из-за «сбоев» в системе подготовки не формируется и ответственность семьи перед ребенком.

Система семейного устройства должна представлять модель сопровождения семьи с момента ее подготовки, и дальше – на всех этапах: подбора ребенка, принятия его в свою семью, адаптации (особенно в первый год жизни в семье). Словом, приемная семья должна иметь доступ к профессиональным службам на местном уровне, работая в ситуации доверия и безопасности.

Подведем итоги

Отношение общества к замещающим семьям - показатель развитости данной формы устройства и системы помощи детям-сиротам. Очевидно, что наше общество пока не готово осознать, что прием ребенка в свою семью – это труд и работа, требующая отдачи и знаний, что это никогда не бывает просто и нужна профессиональная система поддержки семьи.

Пока что мы только в началев самом начале этого непростого пути, который долгое времястолетия проходили западные страны. Нужно развивать институт замещающего родительства, вводить новые модели опорных семей, которые являются поддержкой для семей в трудной жизненной ситуации или семей, которые воспитывают детей-инвалидов. Необходимо работать на развитие служб поддержки приемных семей и на подготовку профессиональных кадров: педагогов, социальных педагогов, психологов, задача которых помогать семье, а не контролировать ее. СМИ должны делать акцент на успешном опыте приемных семей, тогда, наверное, и общество будет их поддерживать и слова: «Это ваши трудности! Зачем тогда брали!» — уже никому не придут в голову. Приемная семья так же, как и ребенок, должна осознавать, что ее границы не будут нарушены, она должна чувствовать себя в безопасности.

Важно понять, что взять ребенка в семью - это всегда непросто, зато награда за труды велика. Отношение к приемным семьям - это вклад каждого из нас, поэтому давайте начнем с себя и будем относиться к ним с добротой, уважением и поклоном. Это то, что придает сил, уверенности и делает всех лучше!

• Добавить в избранное 0

Мой визит к Гришуненковым, в село Овсорок, что в Жиздринском районе, пришелся в момент, когда в прессе появилась хорошая новость для будущих приемных родителей об увеличении единовременных денежных выплат усыновителям детей- сирот до 100 тысяч рублей. После введения «закона Димы Яковлева» (российского ребенка, усыновленного американскими родителями, которого папа оставил на целый день в запертой машине на тридцатиградусной жаре, и мальчик погиб) наши власти принялись рассматривать меры по стимулированию усыновления детей. Одной из них стало предложение поднять единовременные выплаты. - Это, конечно, хорошо, - в один голос заявили Лариса Михайловна и Геннадий Петрович, едва мы коснулись этой темы. Они вспоминали, в каком виде привезли из интерната своего Андрюшу - вещи на нем были такие, что их все, от трусов до шапки, пришлось выбросить и купить новые. Точно так же было, когда они взяли в свою семью Таню. Средства нужны не только на одежду, еду. Необходимы кровать, стол, где ребенку учить уроки, компьютер, игрушки и многое другое, без чего сегодня воспитание детей невозможно представить. Серьезная выплата приемным родителям позволит приобрести для ребенка все необходимое. - Но если кто- то собирается взять сироту ради денег, хочу предостеречь, ни в коем случае не делайте этого, - говорит Геннадий Петрович, - уверяю - это не лучший способ заработка. Детьми заниматься надо, любить их такими, какие они есть, со всеми недостатками, плохими привычками. Если ребенок педагогически запущен, что обычно бывает со всеми детдомовскими, необходимо срочно обращаться к специалистам, психологам, чтобы не усугубить ситуацию. Перед Богом будем отчитываться за детей. У Гришуненковых их четверо. Двое кровных - Павел и Наташа, двадцати двух и девятнадцати лет, двое приемных - Андрей и Таня. Ему четырнадцать, ей - двенадцать. Родителями Лариса и Геннадий стали в юном возрасте. Паша родился, когда маме едва минуло девятнадцать. Папа был на год постарше. Жили в школьном общежитии. А на дворе - лихие девяностые. Геннадий работал водителем в колхозе, Лариса - секретарем в сельсовете. Ох и настрадались они! Зарплаты, как и повсеместно в то время, задерживали. Денег Гришуненковы не видели месяцами. И если б не их родители, которые держали уйму скота, им совсем бы туго пришлось. А тут еще из общежития попросили. Хоть караул кричи. - Ничего, прорвемся, - утешал Геннадий жену, безумно любил которую с седьмого класса. Надо отдать должное супругам, жизненные испытания мужественно преодолевали вдвоем, ни в чем не упрекая друг друга, не предъявляя претензий. Выхлопотали себе дом, вернее, это была коробка: крыша и стены без какой- либо отделки, оборудования. Но площадь большая: три просторные комнаты, кухня. Геннадий с тестем, благо тот строитель, принялись достраивать, отделывать дом, проводить коммуникации. Теперь там есть и газ, и отопление, и горячая вода. И пристройки всякие. А тогда семья въехала в дом, лишенный элементарных удобств. Зато новоселье справляли уже вчетвером. У Паши появилась сестренка Наташа. В воспитании детей Гришуненковы всегда опирались на опыт своих бабушек и дедушек, которые учебу, труд, уважение к старшим считали основой. А еще их главная заповедь - жить по совести. Этому учили и учат своих детей и Лариса Михайловна с Геннадием Петровичем. Да, бывает, спорят порой по вопросам воспитания теперь уже приемных детей (свои выросли), но скандалить - никогда! Мирно и тихо стараются разрешать все проблемы. И так было всегда. Они не давили на детей с выбором секции или кружка, когда те еще учились в школе. Не навязывали своего мнения в выборе профессии. Не долбили подрастающему Павлу: не кури, не пей. - Это твоя жизнь, - говорил отец сыну, - хочешь, строй ее как сосед, окончательно спившийся и потерявший все. Или как тот наркоман, о судьбе которого мы смотрели с тобой передачу по телевизору. Выбирай, как будешь жить. Павел вырос правильным, справедливым, как, впрочем, и его сестра. Их не интересуют, как многих сверстников, ни пиво, ни сигареты. Лучше в волейбол поиграть вместе с родителями, на лыжах покататься, в лес за грибами сходить или на рыбалку. По окончании школы Павел работал в охране в Москве, поступил в радиотехнический техникум, затем - армия. После службы экстерном сдал экзамены в техникуме. Работал электриком в цехе по сбору окон, опять в охране. Он искал свое место, набивал шишки, приобретал опыт. Теперь преподает физику и информатику в техническом училище и очень доволен. Собирается поступать в педуниверситет. Его ценят в коллективе. В Жиздре он получил комнату, но к родителям приезжает регулярно, предварительно созвонившись с сестрой. Наташа заканчивает тот же техникум, что и Павел, но уже поняла, что программистом не будет, ее увлекает психология. Намерена учиться дальше. Приезд старших детей - всегда праздник для родителей и Андрея с Татьяной. К этому дню в доме непременно готовится что- нибудь вкусненькое. Таня с мамой пекут пироги с разными начинками. Папа с Андреем готовят плов, салаты. Паша был восьмиклассником, а дочка училась в шестом, когда Лариса Михайловна решила, что нужен еще ребенок. - Скоро дети вырастут, уедут, и что мы вдвоем будем делать в этом большом доме? - спрашивала она мужа. - Давай родим… В этот момент по телевизору рассказывали о брошенных детях, звучала жуткая статистика о социальных сиротах. Геннадий Петрович, человек ранимый, который никогда не пройдет мимо нищего - отдаст последние деньги, не первый раз смотрел передачи на эту тему, читал в газетах о детях, оставленных в доме ребенка, попавших в приют или детский дом. У него болела душа о них. Но заговорить об этом с женой он не решался. А тут подходящий момент: «Может, возьмем из детдома?» Лариса Михайловна оторопела. Долго думала, сомневалась. Умная жена никогда не позволит себе идти впереди мужа. Хоть на полшажочка, но сзади, потому она не могла не принять предложения Геннадия. Приняли его и дети. В апреле 2006 года Гришуненковы привезли из интерната Андрюшу. Родители Геннадия Петровича всполошились, увидев шестилетнего мальчишку, у которого постоянно был открыт ротик (аденоиды затрудняли дыхание): «Господи, кого же вы взяли?» - Кого надо, того и взяли, - резко обрубил дальнейшие рассуждения Геннадий Петрович. Ребенок действительно выглядел забитым, неряшливым. На него было больно смотреть. Ну а каким же он еще мог быть, если в три года ходил по рынку, побирался, искал пьяную маму. Им же никто не занимался. В чем его вина? Родился он в хорошей семье. У него были красавица мама, окончившая в свое время с золотой медалью школу, успешный папа, любящая и умная бабушка. Но так случилось, что мама тяжело заболела - рассеянный склероз. От горя она запила, папа вскоре умер. Семья рассыпалась, как карточный домик. Дети, у Андрюши есть старший брат, оказались в интернате. Позже брата забрали в приемную семью, а Андрюшу не взяли, воспитатели объясняли, что для тебя, мол, кроватки нет. Для малыша это был страшный удар. Первым делом Гришуненковы прооперировали Андрюшу, и постепенно ротик его стал закрываться. Не нужно было много времени, чтобы понять: мальчик умненький, у него отличная память, врожденная интеллигентность. Хотя при всех этих достоинствах врун он был несусветный, абсолютно не понимал, что говорил. Неприличными словами, например, сыпал направо и налево. А шутки выдавал такие, что у Наташи глаза на лоб лезли. Воспитывали его все: и дети, и родители. Выправлялся, но учиться никак не хотел. Учительница говорила, что он способный, но попробуй заставь этого способного почитать. Если это все же удавалось - пересказывал потом все слово в слово. Во втором классе Андрей учился уже хорошо. И врать стал меньше. Разбил кружку - признается. Идет как- то весь зажатый: «Я штору на веранде оторвал». - Ну и что? - удивился папа. - Повесим. Ты же знаешь, что за правду тебя никто не накажет. Математика, физика, история - любимые предметы Андрея. Он победитель районных олимпиад. А как вырезает лобзиком, мастерит и расписывает разделочные доски! А как помогает папе во всех мужских делах! И никто его об этом не просит. Идет Геннадий Петрович ремонтировать забор - и он за ним, укладывает щебенку возле гаража - Андрей вместе с ним. У Тани тоже постоянное стремление помочь, порадовать родителей чем- либо. Если они уезжают куда- то по делу, к их возвращению Таня с Андреем наведут образцовый порядок в доме, приготовят ужин. История появления Тани в семье примечательна. Из детдома ее взяли на время: надо было присмотреться друг к другу. А когда неделю спустя Гришуненковы привезли ее обратно, чтобы заняться оформлением документов, оказалось, что у девочки врожденный порок сердца. Директор не знал об этом. Он искренне извинялся, заметив, что если они откажутся от Тани, их поймут и не осудят. Гришуненковы были в шоке, особенно Лариса Михайловна. Уж больно страшный диагноз. Но как отказаться от ребенка, которому дали надежду?.. - Мама, Таню надо забирать в любом случае, даже если ей жить осталось всего неделю, - горячился Павел. - Ну конечно, конечно, сынок. Считавший виноватым себя директор детского дома сделал все, чтобы девочку прооперировали в институте имени Бакулева. Мало того, он устроил Ларису Михайловну в детский дом нянечкой. В этом случае она имела право поехать с Таней в Москву и находиться там с ней во время и после операции. Лариса Михайловна провела там с девочкой самые трудные три недели. После чего Таню надо было возвращать в детский дом, оформлять документы. Но все уже было подготовлено благодаря тому же совестливому директору. А ведь на это обычно уходят месяцы. Как же радовались все Гришуненковы, что из Москвы Таня вернулась домой! Лариса Михайловна уволилась с работы, чтобы выхаживать дочку. Ведь схема приема лекарств была такой сложной, что она с ног сбивалась. По целой таблетке, по половинке, по четвертушке - строго по времени. Все расписано по минутам... Выходить на улицу, в больницу - только в маске, а вдруг инфекция? Пока медики наблюдали за Таней, она была на инвалидности. Теперь, слава Богу, все хорошо. Она обычный ребенок, занимается спортом: лыжи, велосипед. Никаких ограничений, кроме бани и очень большой нагрузки. С Андреем они неразлучны. Настоящие брат и сестра, что бесконечно радует родителей. Они буквально выпестовали этих детей, которым хорошо дома. Они знают, что такое семья, а став взрослыми, смогут создать свои семьи. В этом Гришуненковы не сомневаются

По материалам А.Н. Миловой