Афганистан: женщины в зоне риска. Фоторепортаж

Заранее хочу сказать, что это проблема отдельных словев населения, отдельно взятых провинций восточных государств. Ранее я делала пост , но вот мне попалась информация по Афганистану, а конкретнее, его провинция Герат. _____ Проблема женских самосожжений становится всё болезненней в Герате – западной провинции Афганистана, на границе с Ираном. Афганские женщины всё острее чувствуют горечь от осознания разницы между свободой женщин в других странах и своим подневольным положением. Многие женщины в этом регионе погибли от причинённых себе увечий, найдя в этой ужасной смерти избавление от невыносимой жизни в браке. Защитники прав человека и активисты международных миссий отмечают, что афганские женщины зачастую не обращаются к ним за помощью из-за социальных предрассудков. Также, они полагают, что в действительности суициды и самоувечья женщин носят гораздо больший размах, чем задокументировано, поскольку регистрируются случаи только тех пациенток, которые добрались до госпиталя. Работники благотворительных служб говорят, что в независимости от того, как именно женщина получила увечья – во время попытки самоубийства или в результате нападения, это в обоих случаях на совести местной власти, которая не может, да и не хочет защитить своих гражданок от подневольных замужеств. Во время 5-летнего режима Талибана женщинам не разрешалось ни работать, ни учиться. Они даже не могли выходить из дому без сопровождения мужчины, и само собой, их тело и лица должны были быть скрыты под паранджей. После свержения режима талибов в 2001-м году, женщины вновь получили право работать и учиться. Но активисты говорят, что во многих регионах Афганистана, включая Герат, женщины продолжают оставаться в подневольном и угнетённом положении. Многие из них не видят разницы между своим существованием сейчас и при Талибане, и отчаяние толкает некоторых на страшный шаг. 20-летняя Захра показывает рубцы от причинённых себе ожогов 5-летней давности. Проблема женского самоувечья остро стоит в приграничном с Ираном районе Афганистана, так как женщины всё болезненней ощущают разницу между своим подневольным положением и свободой женщин в других странах. Фарибе всего 11 лет. Она сидит вместе со своей семьей и показывает корреспонденту шрамы от ожогов, которые нанесла себе год назад. 26-летняя Симагол показывает свои руки, обожжённые 3 года назад. 16-летняя Васийех показывает свои изуродованные рубцами лицо и грудь. Она подожгла себя 2 года назад. Симагол показывает свою грудь, навсегда обезображенную огнём 3 года назад. Благотворительные работники с сожалением говорят, что многие женщины не обращаются к ним за помощью из-за многовековых предрассудков. 33-летняя Элахель тоже несёт на себе печать огня. Она подожгла себя 10 лет назад. Самосожжением афганские женщины выражают обществу свою невыносимую боль и протест против подневольного положения. 40-летняя Афизех показывает руку, изувеченную при попытке самосожжения 10 лет назад. Такие инциденты случаются теперь чаще - афганские женщины всё острее переживают свою угнетённость 16-летняя Кадиджех демонстрирует отметины от огня 3-х летней давности, также причинённые самой себе. После свержения режима Талибана женщины официально получили более широкие гражданские права. Но в действительности положение многих из них мало изменилось. Провинцией Херат правит железная рука Измаила Хана - местного деспота и военного лидера. 26-летняя Симагол показывает рубцы от ожогов 3-х летней давности. Немало женщин в Херате сталкиваются с ежедневным угнетением и издевательствами. Они не видят улучшения своей жизни после свержения Талибана, и это толкает некоторых к самоубийству. 30-летняя Рахимех демонстрирует свою обожжённую 16 лет назад грудь. В настоящее время в Афганистане действует несколько неправительственных организаций помощи женщинам, и даже есть комитет по женскому вопросу, который постоянно пытается привлечь внимание общественности к этой проблеме. Но загвоздка состоит в том, что местные женщины зачастую настолько забиты и скованы вековыми предрассудками, что даже выйти в одиночку из дому и пойти искать помощи может представляться для них немыслимым шагом. Photo by Majid Saeedi/Getty Images

Кровопролитное противостояние продолжается в Афганистане в течение многих десятилетий, а надежды на скорое разрешение конфликта нет. Сегодня страна является настоящей миной замедленного действия, которая может подорвать шаткий мир во всем регионе. «Талибан» удалось отстранить от власти в 2001 году, но представители радикального исламистского движения и по сей день представляют в Афганистане серьезную силу, с которой приходится считаться.

При режиме талибов произошли значительные изменения, которые коснулись жизни женщин в Афганистане. Многие гендерные проблемы по сей день остались неразрешенными, но в настоящее время, к счастью, ситуация постепенно начинает налаживаться. Намного хуже все было в восьмидесятых-девяностых годах прошлого века, когда женщин фактически лишили всех прав.

Основные ограничения

С восьми лет девочке запрещалось контактировать с мужчиной. Исключение составляли только муж и родственники мужского пола, которых называют махрам. Не позволялось появляться на улице без сопровождения мужа или родственника и без мусульманской одежды, которая полностью закрывает лицо и тело, оставляя только глаза. не могли носить обувь на каблуках, потому что звук шагов может раздражать мужчину, а это недопустимо.

Кроме того, представительницам прекрасного пола запрещалось громко разговаривать в общественных местах. Их разговор ни в коем случае не должен был услышать ни один посторонний человек. Все окна первых этажей зданий заколачивались или закрашивались, чтобы с улицы не было видно женщин, которые находятся внутри. В частных домах вместо этого часто устанавливали высокий забор.

Женщин в Афганистане нельзя фотографировать и снимать на видео, их изображения не допускается размещать в книгах, журналах, газетах или даже в собственных домах. Все словосочетания, в которых присутствовало слово «женщина», видоизменялись. Например, «женский двор» менялся на «весенний двор». Афганки не могли появляться на балконах любых зданий, выступать на радио или телевидении, присутствовать на любых культурных мероприятиях.

Как в Афганистане относятся к женщинам из-за этих ограничений, уже понятно. Ограничения были искажены до неузнаваемости, хотя создавались на основе исламского дресс-кода и шариата. Действия талибов были фактически направлены на ущемление прав женщин, так как в шариате нет закона, согласно которому представительницы прекрасного пола не могут работать, самостоятельно передвигаться, прятать руки и лицо. Наоборот, получение образования только приветствуется.

Внешний вид

Женщины в Афганистане не могут носить яркую одежду, так как талибы считают это сексуально привлекательным. Указ от 1996 года гласит, что афганки, которые носят обтягивающую и яркую одежду и украшения, никогда не попадут на небеса. Все салоны красоты оказались под запретом, как и косметика или лаки для ногтей. Женщины должны были прикрывать все тело, в том числе и лицо. Особенно поощрялось ношение бурки (паранджи, чадры) - свободного халата с длинными рукавами и закрывающей лицо сеткой.

Передвижение

Без мужа или родственника мужского пола афганская женщина оказывалась фактически под домашним арестом. Строгие ограничения делали невозможным практические любое передвижение. Например, Латифу, афганскую женщину, избила толпа талибов за то, что она ходила одна по улице. Но у Латифы на войне убили отца, у нее не было братьев, мужа или сыновей. А в приюте в Кабуле после прихода к власти талибов около 400 девочек оказались заперты в здании практически на год.

Кроме того, представительницам слабого пола не позволяется водить автомобиль (даже если есть сопровождающий - муж или родственник-мужчина), вызывать такси. Женщины и мужчины не могут вместе ездить на общественном транспорте. Подобные ограничения в меньшей степени повлияли на жизнь женщин в Афганистане из маленьких поселков, которые работали в пределах своей территории. Но и они не могли путешествовать в соседние селения.

Занятость

Талибы утверждали, что на работе женщина может вступить в половой контакт с коллегой в рабочее время, что противоречит законам шариата. Так что в сентябре 1996 года все женщины в стране были отстранены от любого вида наемной работы. Это массовое увольнение стало настоящей катастрофой для экономики, особенно в сфере домохозяйства и образования, где работали в основном представительницы слабого пола.

Тогда верховный лидер заверил, что женщины, которые работали на государственных должностях или в образовании, будут получать ежемесячное пособие (5 долларов). Члены радикального движения приветствовали соблюдение патриархальных ценностей и выделение средств для выплаты пособий.

Единственная сфера, где могли остаться женщины, - это медицина. Женщины-врачи нужны были, чтобы лечить представительниц слабого пола, но и на них накладывался ряд строгих ограничений. Многие добровольно покинули рабочие места из-за половой сегрегации и практики преследования. По этой причине женщины-врачи, количество которых в одной только из больниц Кабула сократилось с 200 человек до 50, очень ценились. Только они способны были оказать медицинскую помощь (в том числе родовспоможение) другим женщинам.

После падения режима талибов в Афганистане сложилась обстановка гуманитарной катастрофы. Многие женщины нуждались в квалифицированной медицинской помощи, тогда как женщины-врачи фактические отсутствовали. На работе разрешили остаться и представительницам гуманитарных организаций. По мнению талибов, они могли оказывать помощь другим беспомощным женщинам и пропагандировать полезность введенных норм.

Образование

Права женщин в Афганистане повсеместно нарушаются. Это же касается и сферы образования. Формально талибы поощряли образование, но только до восьми лет. Объяснялось, что такие меры предпринимаются для предотвращения контакта с мужчинами и как дополнительная мера безопасности. Учебная программа была изменена: она стала более «исламизированной», побуждала юных афганских девушек к совершению джихада.

В Кабуле от учебы были отстранен более 100 тыс. девочек, уволены практически 8 тыс. учителей, 63 школы сразу закрылись из-за нехватки кадров. Некоторые учители продолжили преподавать подпольно, они обучали взрослых женщин и афганских девушек в своих домах. Это огромный риск, потому что учителя могли в лучшем случае попасть в тюрьму, а в худшем и вовсе лишиться жизни.

Здравоохранение

До прихода к власти талибов врачам-мужчинам в экстренных ситуациях было разрешено оказывать медицинскую помощь женщинам, но после указа, что мужчине запрещено касаться тела чужой женщины, это стало невозможным. В результате стала повсеместной ситуация, когда представительницам слабого пола приходилось ездить на достаточно значительные расстояния, чтобы получить помощь.

В Кабуле существовали неофициальные клиники в собственных домах, которые обслуживали семью и соседей, но нужные медикаменты они предоставить, конечно, не могли. Значительно возрос процент преждевременных смертей среди женщин. Семьи, которые располагали достаточными финансами, имели возможность получать медицинскую помощь в соседнем Пакистане. В 1998 году запрещено было посещать больницы, медицинскую помощь можно было получить только в специальных палатах. В Кабуле, столице Афганистана, такие были только в одном госпитале.

В 1996 году женщинам запретили посещать бани, так как это (по мнению представителей радикальной организации) противоречило религиозным законам. Баня являлась для многих женщин в Афганистане единственной возможностью соблюдать правила личной гигиены, так что этот запрет вызвал всплеск инфекционных заболеваний.

Брак и дети

Девочек выдают замуж очень рано. Афганские свадьбы часто являются принудительными. Мужчине разрешается иметь одновременно до семи жен, но ни одна при этом не должна быть обделена его вниманием, все женщины должны быть обеспечены материально. Сейчас не многие афганцы имеют несколько жен - это слишком дорогое удовольствие.

Самую большую опасность для женщин в Афганистане представляет даже не Талибан, а собственная семья. Сегодня многие представительницы слабого пола страдают от жестокого обращения и угнетения, подвергаются физическому, сексуальному и психологическому насилию. Некоторые находят помощь в приютах, но большинство возвращается в семьи, где их обижали, потому что другой альтернативы просто нет.

Культура

Женщины и их изображения не могут присутствовать в любых СМИ, а любые словосочетания со словом «женщина» заменялись на альтернативные. Представительницам слабого пола нельзя было заниматься спортом и ходить в спортивные клубы. Все это сказалось на состоянии афганских женщин. Опрос показал, что 91 % из них испытывают симптомы депрессии.

Наказания

Наказаниям женщины подвергались публично, чаще на стадионах или городских площадях. В 1996 году одной афганской женщине отрезали большой палец за то, что у нее были накрашены ногти, в том же году 255 женщин избили плетью за нарушение правил дресс-кода. В 1999 некая Зармина была приговорена к казни за убийство мужа, который оскорблял и избивал ее. Женщина подверглась пыткам, не сознавалась в убийстве, которое фактически совершила ее дочь, а не она сама.

Афганка Айша Биби в двенадцать лет была насильно выдана замуж. Через шесть лет она попыталась сбежать и вернуться в родную семью, но отец сдал дочь командиру талибов. Несчастной девушке отрезали нос и уши, а затем оставили умирать в горах, но она выжила.

Были случаи, когда мужчин наказывали из-за женщин. Например, наказывали таксиста, который принимал женщину без сопровождения муж или родственника-мужчины, мужей тех представительниц слабого пола, которые в одиночку занимались стиркой белья у реки, и так далее.

Так было не всегда

Права женщин в Афганистане не всегда ущемлялись. В 1919 году, например, жительницы страны получили возможность голосовать на выборах, а в середине прошлого века им было разрешено не носить паранджу. В 1960-м в Конституции появилась норма о равных правах (без учета половой принадлежности). Но смута, бедность, отсутствие юридической и социальной защищенности, сиротство и вдовство сделали афганских женщин полностью зависимыми от мужчин. Все усугубилось, когда к власти пришло радикальное движение «Талибан».

Женщины-военные

Сейчас ситуация немного наладилась. Но все же есть серьезные проблемы, которые мешают женщинам в Афганистане спокойно жить. Сейчас есть даже женщины, которые служат в армии. Они получают доступ там, где это невозможно для мужчин, обучены поведению в разных ситуациях, изучают местные традиции и пуштунский язык. Правда, женщины-военные в Афганистане - это в основном американки, очень редко встречаются афганки-переводчицы.

Известные женщины

Сегодня многие женщины делают все, что в их силах, чтобы улучшить положение местных жительниц. Например, Фавзия Куфи, бывший депутат парламента, продвигает законы в защиту прав женщин, Робина Мукимьяр Джалалай участвовала в Олимпийских играх в 2005 году, а затем баллотировалась в парламент, а Мождах Джамалзадах чем-то похожа на азиатскую Опру Уинфри, девушка произвела настоящую сенсацию на телевидении.

Известна на Западе и Шарбат Гула, которую долго называли просто афганской девочкой. Она стала известной благодаря фотографии, которая попала на обложку журнала National Geographic. Удивительное фото Шарбат Гулы, сделанное в 1984 году, сравнивают с портретом Моны Лизы. Тогда Гуле было приблизительно двенадцать лет.

В разоренном войной Афганистане самую большую угрозу для женщин представляет не Талибан, а собственные семьи.

Через 13 лет после падения Талибана афганские женщины по-прежнему страдают от угнетения и жестокого обращения.

По данным правозащитников из Global Rights, почти девять из десяти афганских женщин подвергаются физическому, сексуальному и психологическому насилию, а также принудительным бракам.

В большинстве случаев насилие совершают самые близкие им люди, которым они доверяют больше всего – их родственники.

Хотя некоторые находят защиту и правовую помощь в приютах, многие женщины возвращаются в семью, где их обижали, потому что у них нет альтернативы. Лишенные возможности изменить условия своей жизни, некоторые готовы прибегнуть к крайним мерам как принесение себя в жертву – только бы прекратить страдания.

Женщина, назвавшая себя Марьям, была на седьмом месяце беременности, когда муж едва ее не убил. Она не помнит, что вызвало вспышку гнева. Все что она помнит, что упала на пол от удара, а нога мужа наступила ей на шею.

«У меня потекла кровь… Все подушки на полу были мокрые от моей крови», - говорит она.

Марьям – не настоящее ее имя. Она уже два месяца прячется в тайном убежище для женщин в Кабуле. Вместе с ней живут еще 20 женщин, приехавших сюда со всего Афганистана – каждая со своей трагической судьбой.

Некоторые ушли от жестоких мужей. Другие были изнасилованы или бежали от принудительного брака, устроенного родителями. Все они боятся, что семьи их найдут и убьют.

По результатам опроса, проведенного медиакомпанией Thompson Reuters, истощенный войной Афганистан считается одним из самых опасных в мире мест для женщин.

При талибах женщинам запрещали ходить в школу, работать. Им не позволяли выходить из дома без сопровождения родственника-мужчины или появляться на глазах у посторонних с открытым лицом. В поддержку репрессивной политики режима, устраивались показательные порки и казни женщин.

Но через 13 лет после падения Талибана, несмотря на приток миллиардов долларов на развитие Афганистана, большинство местных женщин по-прежнему живут в страхе.

По данным Global Rights, почти 90% женщин в Афганистане подвергаются физическому, сексуальному или психологическому насилию и принудительным бракам. В подавляющем большинстве случаев, преступления против женщин совершает семья.

«Это вопрос контроля и власти», - говорит известная защитница прав женщин, председатель Независимой комиссии по правам человека в Афганистане Сима Самар (Sima Samar). - «Чтобы сохранить власть, сохранить контроль, вы пользуетесь религией, культурой, традициями, полом».

Когда 25-летняя Марьям пять лет назад выходила замуж, она и представить себе не могла, что окажется в приюте.

«Когда я впервые увидела мужа, то подумала: это мужчина – тот, который мне нужен», - рассказывает она, сидя на полу в убежище, у нее на голове черный платок.

«Я думала, что это будет человек, с которым я могу делиться моей болью, моими секретами. У меня будут дети, я буду счастлива».

Но муж начал обижать ее почти сразу. Внезапно муж устраивал скандалы с рукоприкладством, угрожал ей заряженным пистолетом, таскал за волосы.

Она попыталась обратиться за помощью в полицию, но через несколько часов мужа освободили. Ей отказались помочь даже родители, они вернули ее в семью мужа, получив заверения, что тот больше ее не будет бить.

Марьям говорит, что у мужа обнаружили психическое заболевание и назначили лекарства. Но пытка продолжалась.

«Я думала о самоубийстве, но не могла это сделать, потому что уже была беременна. Я так устала. Большую часть времени у меня даже не было сил защищаться, и не было никого, кто мог бы меня защитить», - равнодушно говорит она.

Марьям и другим женщинам из приюта повезло. По крайней мере, теперь они в безопасности. Но по всей стране всего 14 таких центров для женщин, в основном в городах. Многие женщины просто не могут туда добраться.

Но даже эти немногие приюты под угрозой. Иностранные правительства и доноры урезают финансирование, так как международное сообщество уходит из Афганистана. А афганское правительство не может восполнить дефицит. Кроме того, в стране есть влиятельные люди, которые добиваются закрытия приютов.

«Эти так называемые «дома безопасности» очень плохие», - говорит депутат парламента, популярный политик из города Герат Назир Ахмад Ханафи (Nazir Ahmad Hanafi). - «Там прячут людей, которые делают очень плохие вещи, они обеспечивают им неприкосновенность. Они открывают двери для таких социальных проблем как СПИД».

Ханафи и другие парламентарии также выступают против законов об ужесточении наказания за преступления против женщин.

Закон о борьбе с насилием против женщин, принятый в 2009 году, предусматривает новые наказания за принудительные браки и браки с несовершеннолетними, изнасилование, принуждение к проституции и другие злоупотребления. Но он был утвержден президентским указом.

«Это консервативное, эгоистичное мужское мышление», - говорит Самар. - «Они считают, что обладают превосходством, потому что они мужчины и у них длинные бороды. Они не задумываются, что все люди равны».

Между тем в приюте Марьам разрывается между желанием бороться за свои права и позаботиться о будущем детей. Ее годовалый сын все еще живет с ее мужем, она сама на девятом месяце беременности. Муж признал, что бил ее, и попытался оправдаться тем, что все это было не всерьез.

«Моя жена такая упрямая», - говорит он. - «Она всегда спорит с моим отцом, матерью, сестрами. Однажды я ее толкнул».

Марьям негде жить, у нее нет дохода, адвокат в приюте сказал, что, вероятнее всего, суд передаст опеку над детьми мужу, несмотря на его жестокий нрав.

Родители отказались забрать ее назад, других вариантов у нее нет. Это проблема, с которой сталкиваются почти все женщины из приюта. Возможно, у них хватило смелости уйти из жестокой семьи, но куда им идти теперь?

Марьям только теперь начала осознавать мрачную реальность:

«У меня никогда не было хорошей жизни», - говорит она. - «Ни когда я была девочкой, ни когда стала женщиной, ни даже матерью.

Лет 10 назад в парикмахерской, куда я периодически наведывалась, появилась новая мастерица. У нее были огромные черные глаза, великолепные волосы и великолепные руки: она стригла и делала прически быстро, легко и красиво. Смуглая кожа подсказывала, что она приехала издалека. Однажды мы разговорились, и она сказала, что ее родина - Афганистан. Вместе с мужем она уехала, а точнее, сбежала оттуда после прихода в власти движения "Талибан". "Нас хотели убить". В прежней жизни парикмахерша была учительницей, а ее муж - врачом. Она призналась, что очень тоскует по родине, но вряд ли туда вернется - до сих пор слишком страшно.

Тогда я не успела расспросить парикмахершу поподробнее, а потом она куда-то уехала и я позабыла о ней. Тоненькая смуглая женщина с огромными грустными глазами вспомнилась мне лишь тогда, когда на глаза попались материалы о положении женщин при режиме талибов - режиме, создавшем самую изощренную систему угнетения женщин в 20 веке.

Т.наз. Исламский Эмират Афганистан, он же государство талибов, был создан в 1996 году, а к концу 2000 года движение «Талибан» контролировало около 90 % территории страны. Талибан взял власть в руки в стране, изрядно потрепанной войной и разрухой, но еще помнящей рухнувшую в 1992 году Демократическую Республику Афганистан. Можно как угодно относиться к социалистическому режиму, но факт остается фактом: 13 октября 1978 года правительством был принят декрет о предоставлении женщинам равных прав с мужчинами, в дальнейшем были введены запрет принудительных браков, возрастные ограничения при их заключении и отменён обычай калыма. Социалистическое правительство ввело единую бесплатную 10-летнюю трёхуровневую систему школьного образования для всех детей независимо от пола. Поощрялось обучение женщин в вузах, и к концу существования ДРА в стране появилась прослойка женщин-специалистов, прежде всего врачей и учителей. (В королевском Афганистане, несмотря на известную возможность встретить на улице Кабула женщину в короткой юбке, женщины с высшим образованием были редкостью).

Директорка базово-экспериментальной школы имени Мухаммеда Эти-бара в Шахре-Нау Махмуда Азиз и заведующая учебной частью Парвин Расули. Декабрь 1981 года.

Конечно, идеализировать тогдашнюю афганскую действительность бессмысленно: в провинции, особенно в горных кишлаках, все оставалось по-прежнему, но в городах и особенно в столице процесс эмансипации женщин медленно, со скрипом - но все же пошел. Гражданская война, начавшаяся после падения ДРА, его приостановила. А потом пришли талибы, исповедовавшие, по их мнению, самый чистый ислам. Религиозная доктрина, положенная в основу государственной идеологии, создала чудовищного монстра - государство, практиковавшее гендерный апартеид.

Гендерный апартеид означал вытеснение женщин из всех сфер общественной жизни, включая банальное передвижение по улицам. В число лиц, подвергаемых комплексной дискриминации, входили все лица женского пола, начиная с 8 (восьми) лет. С этого возраста им запрещалось входить в любой контакт с мужчиной, если это не муж или родственник; учиться чему бы то ни было (да и до этого им позволяли изучать лишь Коран); выходить из дому без сопровождения мужа/родственника. Им запрещали работать вне дома (исключением стали лишь женщины-медики, и то по необходимости, т.к. мужчинам-врачам лечить женщин запретили). В результате, как свидетельствует Википедия, в одном Кабуле 7793 учительницы были уволены, а 63 школы закрылись из-за острой нехватки кадров. Но талибов данное обстоятельство не смутило: зачем школы и книги, если есть Коран?

Разумеется, суровые сторонники "чистого ислама" не могли пройти мимо внешнего вида женщин. Сначала запретили яркую одежду, потом облегающую одежду, потом каблуки, потом косметику с парфюмерией, и в конце концов остановились на обязательном ношении паранджи - мешка тусклого цвета с сеткой для глаз, в которой очень "комфортно" в летнюю жару. Как заявил пресс-секретарь талибов, открытое лицо женщины может ввести мужчину в порок, даже если он «морально чист».

Стандартный внешний вид женщины при режиме талибов.

В этом заключалась одна из главных проблем режима: как минимизировать вред, причиняемый женщинами? Ведь они так и норовят ввести в грех истинного мусульманина. Положим, их почти нет на улицах, но ведь в домах за толстыми стенами они есть! И если подойти к окну и заглянуть... о, можно увидеть женщину с непокрытым лицом! Как тут не впасть в соблазн? Чтобы облегчить мужские страдания, все окна первых этажей зданий должны были быть закрашены/заделаны, чтобы женщин внутри не было видно с улицы.

Отлично, живых женщин уже не видно. Но правоверный мусульманин может случайно увидеть фотографию или портрет женщины! А это двойной грех, поскольку пророк запретил изображать людей. Потому не позволялось фотографировать/снимать на видео, их изображения были запрещены в газетах, книгах, журналах и даже дома.

Женщин заперли в домах с законопаченными первыми этажами, им запретили свободно передвигаться, работать, учиться, читать, присутствовать на любых мероприятиях, заниматься спортом, посещать бани и больницы; им запретили даже громко разговаривать в присутствии мужчины; их больше не фотографировали и не рисовали, но зато могли продать в 10 лет, как овцу, могли насильно выдать замуж; могли избить за "неподобающую" одежду или посещение подпольной парикмахерской, за попытку научиться грамоте, за попытку выжить. Известность получил случай с женщиной по имени Латифа, которую жестоко избили за то, что она одна ходила по улице. У Латифы не осталось ни одного мужчины в роду, и она вынуждена была нарушить закон, чтобы заработать на хлеб. "Мой отец был убит в сражении… у меня нет мужа, нет брата, нет сына. Как мне жить, если я не могу ходить в одиночку?». Из-за запрещения врачам-мужчинам лечить женщин и существенного сокращения женского медперсонала смертность женщин, особенно при родах, резко пошла вверх. Женщин забивали камнями и расстреливали за "подпольную" работу; отрезали пальцы за то, что ногти на них были покрыты лаком, избивали плетьми за одежду не того цвета или фасона.

Окончательно решить "женский вопрос" все же не удалось: женщины нужны были для продолжения рода, но зато получилось вытеснить их из информационного пространства и даже из языка. Все словосочетания, где присутствовало слово "женщина", изменялись, например, "женский двор" на "весенний двор". Женщины исчезли как гражданки, как специалистки-профессионалы, как горожанки, как читательницы и зрительницы, собеседницы и соседки, как пациентки и медики, учительницы и ученицы, оставшись лишь в качестве домашней прислуги и носительниц маток. Если говорить совсем коротко и нецензурно - это был полный пиздец.

Однако не стоит думать, что афганские женщины согласились на роль безмолвных жертв. В тех условиях любое банальное действие приобретало характер акта сопротивления. Накрасить губы. Украдкой прочитать старый журнал. Выйти на улицу. Некоторые женщины-учителя продолжали преподавать в «подпольных школах» в своих домах, обучая местных детей или других женщин. За это им угрожала виселица - но они не могли иначе. А где-то в горах для женщин продолжался тот же кошмар, что и в средние века. И продолжается по сей день.

Примечательно, что апартеид талибы оправдывали заботой не только о мужчинах, но и о самих женщинах. Это так знакомо, не правда ли - оправдывать угнетение заботой об угнетаемом. Так и талибы вовсе не хотели обидеть женщин, наоборот: им создавали совершенно безопасную среду, где они могли сохранить своё достоинство и целомудрие. И еще одно: осуществлением режима угнетения занималась не только религиозная "полиция нравов", но и куча добровольных помощников. Как пишет Википедия, "многие женщины подвергались публичному наказанию без участия талибов, сами же талибы выступали против того, чтобы их члены принимали участие в наказании, описывая это так: мы не можем напрямую наказывать женщин за их проступки и поэтому возлагаем эту задачу на таксистов и продавцов, которые могут удачно давить на женщин и подавлять их, чтобы те не забывали, кто является главным в патриархальном обществе".

Не стоит думать, что с падением Исламского Эмирата Афганистан все закончилось. В настоящее время Талибан фактически контролирует около 70% территории Афганистана, в том числе провинции Гильменд, Кандагар, Пактия, Урузган, Нуристан, Кунар, Бадахшан, Забул, Газни и другие. Там по-прежнему женщины лишены прав, школы взрывают, а непокорных убивают. Да и в самом Кабуле ситуация отнюдь не радует - насилие над женщинами процветает. И конца этому пока не видно:(.

В 2010 году фотография этой афганской девушки появилась на обложке журнала "Time". Нос и уши, с одобрения одного из талибских командиров, ей отрезал ее собственный муж - в качестве наказания за попытку убежать. Ее выдали замуж в 12 лет в качестве расплаты за кровную месть - отдали против воли в семью мужа – боевика-талиба.

Женщина держит на руках ребенка перед приемом у врача в поликлинике на западе Афганистана. Она по-прежнему не смеет обнажить лицо.

Эта афганская женщина стала известной благодаря фотографу Стиву Маккарри, сделавшему снимок ее лица, когда она еще была маленькой девочкой. Произошло это в период советско-афганской войны, когда Гула оказалась в лагере беженцев на границе с Пакистаном.

Родилась она примерно в 1972 году. Почему такая приблизительная дата? Об этом и о том, кто такая афганская девочка с зелеными глазами, о событиях, касающихся Афганистана конца 70-х и начала 80-х годов, можно узнать в этой статье.

О фотографии

Фотография, которую получила в народе название "Афганская девочка", очень известная. Ее иногда сравнивают с портретом знаменитой Моны Лизы художника Леонардо да Винчи, и поэтому часто ее называют и "Афганской Моной Лизой".

Фото загадочной девочки с удивительно необычных зеленых глаз была долгое время объектом пристального внимания всего общества.

О чём думает афганская девочка с фото? Что в ее глазах? Растерянность, страх или злость? Глядя на лицо этой девочки, каждый раз можно обнаруживать для себя что-то новое. В этом и секрет популярности фотографии. Лицо девочки обязательно остается в памяти у людей, увидевших ее, потому что несет в себе неоднозначность.

Она стала своеобразным символом афганской проблемы беженцев. Сам Маккарри говорил, что за последние 17 лет практически не было дня, когда бы он не получил какое-либо электронное сообщение, письмо и пр. по поводу его работы. Многие хотели помочь этой девочке, выслать деньги или удочерить. Были желающие и жениться на ней.

Изображение много тиражировалось и публиковалось: на открытках, плакатах, в журналах и пр. Большинство крупных изданий использовало фото на обложках своих журналов. Даже на футболках были принты с ее изображением.

Афганская девочка Шарбат Гула: биография, значение имени

Много было написано об истории девочки. По национальности Шарбат - афганка (пуштунка). Точного дня рождения своего, как и года, она не знает, потому что малышкой осталась сиротой. После того как ее родные погибли, она попала в пакистанский лагерь для беженцев Насир-Баг. С тех самых пор она так и не научилась читать, но писать имя свое умеет.

Афганская девочка вышла замуж в конце 1980-х за простого пекаря Рамата Гула и с семьей вернулась в 1992 году на родину в Афганистан. Всего у Шарбат сейчас 3 дочери: Робина, Алия и Захида. Была и 4-я дочь, но она вскоре после рождения умерла. Женщина надеется, что ее дети, по сравнению с ней, получат хорошее образование, научатся читать и писать. У самой Шарбат на это никаких возможностей не было. Сейчас ей больше 40 лет.

Эта женщина даже не подозревала никогда о том, какой она стала знаменитой, как много написано о пронзительном ее взгляде. Однако по ее рассказам в памяти сохранилось, как ее фотографировал какой-то белый человек. Больше она никогда в жизни не снималась, тем более через год после той знаменитой съемки она стала носить чадру.

Имя афганской девочки (Шарбат Гула) в переводе означает «цветочный шербет».

Немного об авторе фотографии

Это фото было сделано известным профессионалом своего дела, журналистом-фотографом Стивом Маккарри в лагере для беженцев в Пакистане (Nasir Bagh).

В 1985 году на обложке одного из журналов (National Geographic) была представлена 13-летняя афганская девочка с зелеными глазами.

История возникновения фотографии

Как-то утром фотограф Маккарри, идущий по лагерю Насир-Баг, увидел шатёр, в котором была школа. Он попросил у учительницы разрешения сфотографировать нескольких учеников (их было всего лишь около 20). Она разрешила.

Внимание его привлёк взгляд одной девочки. Он спросил про нее учительницу. Та рассказала, что девочка с оставшимися родственниками добиралась несколько недель через горы после вертолётного обстрела их деревни. Естественно, малышка трудно переживала эту ситуацию, ведь она потеряла самых близких ей людей.

Маккарри сделал портрет афганской девочки Гулы (её имя он тогда не узнавал) на цветную плёнку, причем без дополнительного освещения.

Эта «фотосессия» заняла всего лишь пару минут. И лишь после возвращения в Вашингтон Маккарри понял, что за удивительный снимок он сделал. Подготовку фото (предпечатную) сделал художественный агент Джорджия (г. Мариетта).

Снимок был настолько душевный и тяжелый для просмотра, что фоторедактор издательства National Geographic сначала не хотел его использовать, но все же в итоге поместил на обложку этого журнала с подписью «Афганская девочка».

Жизнь Шарбат сегодня

Долго судьба героини знаменитого снимка оставалась неизвестной. После того как Маккарри вновь после долгих поисков нашел ее в 2002 году, кое-что выяснилось о том, как сложилась ее нелегкая судьба.

Жизнь Шарбат довольно сложная. Вышла замуж она в 13 лет (по ее воспоминаниям, а муж считает, что в 16). Каждый день перед восходом солнца и после захода она обязательно молится. Ежедневно занимается обычными домашними делами: носит воду из ручья, стирает, готовит еду, заботится о своих детях. Смысл всей ее жизни - дети.

Муж ее, Рахмат Гул, живёт в основном в Пешеване, там где находится пекарня, в которой он зарабатывает на жизнь небольшие деньги.

Еще есть серьезная проблема со здоровьем. Шарбат больна астмой, и это не позволяет ей жить в городе. В горах ей лучше. Живет она с семьей в самом воинственном племени (пуштуны), которое в свое время сформировало костяк движения Талибан.

Афганская девочка о себе и о тех событиях

В 2002 году во главе со Стивом Маккарри была организована команда от журнала National Geographic специально для поисков той самой девочки (до этого были тоже предприняты определенные поиски).

И вот, вскоре был сделан новый снимок, но уже повзрослевшей Шарбат: в длинном одеянии, женской бурке и с поднятой чадрой (с разрешения мужа). И вновь объектив запечатлел глаза афганской девочки, но уже повзрослевшей.

По ее мнению, выжила она по божьей воле. Она считает, что семье ее при талибах жилось лучше, чем под многочисленными бомбежками.

Также она говорит, что американцы ломают их жизнь, как когда-то сломали русские. Люди, по ее мнению, устали от войн, вторжений и потерь крови. Как только у страны возникает новый лидер, народ Афганистана обретает надежду на лучшее, светлое, но каждый раз обманывается и разочаровывается.

Также Шарбат проявила недовольство в отношении той самой ее детской фотографии: видите ли там её сняли в шали с дыркой, о которой она до сих пор помнит, как прожгла ее над печкой.

Заключение

Красивое лицо девочки с ее завораживающим взглядом говорит о скрытом волнении одновременно с решительностью, непоколебимостью и достоинством. Хоть и видно, что она бедная, в ней присутствует неподдельное благородство и сила. А самое главное, в ее глазах можно увидеть всю тяжесть тех страданий и мучений, которые переносит простой многострадальный афганский народ.