Жаропонижающие средства для детей назначаются педиатром. Но бывают ситуации неотложной помощи при лихорадке, когда ребенку нужно дать лекарство немедленно. Тогда родители берут на себя ответственность и применяют жаропонижающие препараты. Что разрешено давать детям грудного возраста? Чем можно сбить температуру у детей постарше? Какие лекарства самые безопасные?
текст: Вероника Бердина
Мой сын Сашка в свои полтора года самостоятельно включает мультфильмы, звонит по мобильнику бабушке и знает, как завести любимую машинку. Современным детям с первых дней жизни доступны все достижения технического прогресса, на них работают целые корпорации по производству детских товаров, педагоги всего мира разрабатывают сотни обучающих программ. У нынешних мальчишек и девчонок есть все: компьютеры и телевизоры, модная одежда, сладости, возможность развиваться и видеть мир - из всего этого состоит сейчас детство и сложно представить, что счастье ребенка возможно без этого.
Однако это возможно. "Летидор" поговорил с теми, чьи детские годы выпали на другое время. Анна Рубанова и Зинаида Жукова были маленькими девочками почти 90 лет назад. Свое детство, в котором собирали осот, делали самокаты-ледяшки и ходили в кино раз в пять лет, они считают самым обычным.
Фото: Анна Тимофеевна Рубанова (слева) и Зинаида Серафимовна Жукова.
Мои собеседницы - жительницы Новосибирска, бывшая медсестра и работница авиастроительного завода, теперь уже бабушки и прабабушки. Их детство прошло в разных уголках страны. Анна Тимофеевна уроженка Иркутской области, средняя среди пятерых братьев и сестер. Зинаида Серафимовна родилась в Ленинграде, но большую часть детства провела в детском доме в одном из сел недалеко от северной столицы.
Детские радости
«Детство у нас точно было самое обычное», - начинают они свой рассказ. Играли в лапту, классики, зимой катались на санках, ледяных горках. Свободного времени было много, вот и придумывали все новые и новые забавы.
Инструменты для развлечений делали своими руками. Польешь доску водой и заморозишь - вот тебе и самокат-ледяшка, обстругаешь палку - получится бита для лапты. Старший брат Анны Тимофеевны сам делал лыжи. Распаривал доски, загибал край и сушил в таком состоянии.
Девочки, рано научившись шить, мастерили кукол. Обычно это были тряпичные поделки, но иногда случалось счастье - удавалось где-то добыть изготовленную на заводе голову для куклы, к которой сами пришивали туловище. Получалась игрушка на зависть всем подругам. Только однажды в жизни, улыбаясь, рассказывает Зинаида Серафимовна, ей подарили самую настоящую заводскую очень красивую куклу, она дала ей изысканное имя Валентина и хранила ее много лет. «А в куклы до сих пор не наигралась - признается она. - Если вижу в витрине, могу долго стоять и смотреть».
Таких кукол шили наши прабабушки
Будни
Детство в 20-е годы было коротким. Работать начинали с малых лет, причем не только бедняки, но и наследники вполне зажиточных семей. Начинали с самого простого: помогали по дому, смотрели за младшими детьми или стояли в магазине в очереди. Взрослые дети, те, что старше 10 лет, пасли свиней и гусей, косили траву, пололи грядки, собирали лен, мастерили из дерева, вязали, пряли, шили, торговали. Это не считалось чем-то постыдным, наоборот, старались работать хорошо.
С упорным трудом связана она из самых ярких историй детства Анны Тимофеевны. Ее, тогда еще десятилетнюю девчонку Нюрку, отправили вместе с взрослыми пропалывать поле. Голыми руками с утра до вечера рвали осот - очень колючую траву. Руки за считанные часы покрывались волдырями. «Самое страшное, - говорит - было надеть рукавицы. Вдруг подумают, что лентяйка». Опухшие руки лечила потом долго, зато за усердный труд получила грамоту и чайник меда. Чайник меда! Сложно представить себе счастье ребенка, который сладости видел лишь несколько раз в году.
Сладости
В колхозах, где приходилось работать, «вкусно кормили кашей, иногда даже на молоке», счастливо жили, когда «ели досыта», работали «за еду». Даже в сытые годы деликатесы видели редко, ели очень простую пишу: кашу, картошку, хлеб, домашние овощи. В голодные тридцатые само по себе наличие еды было счастьем. Какие были лакомства? Да самые простые - собранные летом почки липы, щавель, саранки, медунки, черемуха.
Анна Тимофеевна вспоминает такую историю. Мать в поисках дополнительных средств к существованию выращивает табак и обменивает его на продукты. Однажды торговля прошла очень удачно, домой вернулась с огромным красивым караваем хлеба. Дети в предвкушении праздника столпились вокруг «вот бы отломить кусочек!». Нетерпение пришлось немного угомонить, дожидались возращения всех домочадцев. И вот, наконец, все уселись за столом и начали делить каравай. Уже хрустит зажаренная корочка… как вдруг внутри оказывается старая шапка, которую мошенница запекла, обернув в тонкий пласт теста. Представьте себе детское разочарование! Анна Тимофеевна вздыхает: «Эта булка до сих пор перед глазами стоит. Красивая».
У Зинаиды Серафимовны свои грустные воспоминания. Дело было в школе. Они, вечно голодные детдомовцы, всегда с завистью смотрели на деревенских учеников. У тех на обед была с собой вареная картошка и молоко. Чтобы деревенские дали попробовать кусочек картошки и глоток молока, детдомовцы катали их на переменах на загривке по всему коридору.
Школьный класс 20-е годы
Образование
20-30 годы в России называют расцветом педагогической науки. Повсеместно открывались школы, решалась задача ликвидации безграмотных, улучшались условия обучения, хотя, конечно, в обычных школах было по-прежнему бедно. Наши рассказчицы вспоминают интересные детали. Например, писать на чистой бумаге было большой роскошью. Обычно на уроках раздавали старые газеты или церковные плакаты, писали на них между строк. Чернила делали сами из ягоды крушины синего цвета. Чернильниц на каждый стол не хватало, ставили через парту.
Что касается образовательного процесса, то здесь был заметен серьезный прогресс. Школа, по сути, взяла на себя функции главного воспитателя, потому что дома никто и не думал заниматься педагогикой. «Не припомню, чтобы хоть раз со мной родители проводили какие-то беседы. Не принято было. Росли сами по себе, - рассказывает Зинаида Серафимовна. - Это сейчас дети рассуждают, как взрослые, а тогда жили без особых разговоров».
Я вспоминаю рассказы и своей прабабушки Александры: за непослушание и в воспитательных целях ее и сестер ставили в угол, но не просто так, а с грузом в руках. Старшей сестре - лопату, средней - метлу, а младшей - что полегче, веник. Воспитывали в строгости.
Многие дети 20-30 годов вспоминают школу как праздник: красивая учительница, красочные плакаты на стенах, иллюстрированные учебники. Но сами по себе походы в школу для детей того времени были настоящим подвигом. В семье Анны Тимофеевны, например, зимой учиться ходили по очереди. В первую смену на уроки шла она, по возращении домой отдавала обувь младшему брату, и тот отправлялся учиться во вторую смену. Спрашиваю: «Одноклассники над вами не смеялись?». «Что вы! - говорит, - все так жили!».
Школьники в начале 20 века. Средняя Азия.
Одеваться просто и жить скромно было делом обычным. Дома - простые землянки, у окна стоит стол, в углу печь. Дети спали на полу вповалку, ели из глиняных чашек деревянными ложками, гладили белье утюгом с горячими углями внутри. Если вдруг дети начинали болеть, их лечили доступными народными средствами: болячки замазывали дегтем, а температуру сбивали, обмазав щиколотки и запястья глиной. Вроде помогало.
«Посмотрите вокруг, - говорит Зинаида Серафимовна, - сегодня все жалуются, что бедно живем. А ведь теперь у нас все есть! Сейчас вот внук приедет стиральную машину подключать. Могли мы когда-то о таком мечтать?»
Крестьянская семья, 20-е годы
Развлечения
Я пытаюсь выяснить, о чем же тогда мечтали дети в начале века? Какие были кумиры и любимые герои? Этот мой вопрос вызывает у бабушек улыбку: «Да какие могли быть мечты?». Книг сложных не читали, сказочных героев не знали. В кино были раз в пятилетку. Анна Тимофеевна вспоминает, как в деревню привозили фильмы. Билеты были детям не по карману, а попасть на просмотр очень хотелось. Приходилось выкручиваться: в зал пробирались заранее и прятались под креслами. Когда гас свет, можно было занимать свободные места и наслаждаться немым черно-белым чудом. Но, даже глядя на красивую экранную историю, мечтали не о роскошной жизни и героических подвигах, а о сытном обеде и новом платье.
Вот таким незамысловатым было детство в начале прошлого века, когда еще не было машин и телефонов, когда дети не знали цветного кино. Когда мой сын подрастет, я обязательно расскажу ему о прапрабабушке и о жизни ребятишек столетие назад, когда «ничего-ничего» не было.
С чего все началось…
Меня зовут Лиза Паутова, мне 10 лет. Учусь я в Гимназии №1, в 5 «Б» классе города Полярные Зори Мурманской области. Семья наша большая: я, мама и бабушка Таисия Федоровна, а еще кот Кузя и пес Тихон. Моей любимой бабушке 76 лет. Она встречает меня со школы, кормит обедом. Вместе с бабушкой мы летом ездим в отпуск, я помогаю бабушке на нашей даче выращивать цветы.
Как-то раз я хотела выбросить кусочек черного хлеба, оставшийся от обеда, в мусорное ведро. Бабушка очень рассердилась на меня и сказала: «Эх, Лиза, не знаете вы теперь цену хлеба, не видели вы горя и не знаете голода, мы «дети войны» дорожили даже самой маленькой, черствой корочкой черного хлеба…»
Мне стало очень интересно, и я попросила бабушку рассказать о ее детстве. Со слезами на глазах она рассказывала, то, что смогла ребенком запомнить о тех ужасных временах, о послевоенном детстве.
Июнь 1941 года
Моя прабабушка Пятницкая Мария Семеновна родом из Ленинградского района, деревня Ирса. Бабушка Таисия Федоровна родилась на Ниве-2 Мурманской области. Но в 1941 году они жили большой семьей Пятницких в общем семейном доме в деревне Ирса. Когда бабушка, еще была маленькой девочкой, любила она широкие поля, березняк, деревья около дома казались огромными. Она часто залезала на большой сундук около окна и смотрела на улицу, ей было все интересно. И все это разом оборвалось, потому что пришла война. 22 июня 1941 года немецкие фашисты напали на советскую страну. На этот момент Тасе исполнилось 5 лет, ее младшей сестре Инне 3 года. Семья Таси с соседями убежали в лес, вырыли землянки и остались там жить. В землянках сделали печи, продукты вешали на деревья, чтобы звери не достали. Ловили в речке рыбу.
Захват деревни немцами
Зимой 1942 года фашисты добрались и до их деревни. Разозлившись, что деревня пустая, немцы полностью сожгли все дома и отправились на поиски жителей. На берегу реки им попался старик, он ловил рыбу. После страшных пыток рыбак привел врагов к людям. Уже наступила ночь и, не смотря на темноту и холод, фашисты выгнали всех из землянок на улицу. Люди были почти не одеты, кто, в чем спал, в том их и выгнали на холод. Немцы отобрали все, что им было нужно птицу, скотину, вещи. Врагам были нужны работники для тяжелых работ, чтобы расчищать дороги убирать снег, завалы после взрывов, убирать мертвых и т.д. Для этого женщин, стариков и детей сажали в товарные вагоны, в которых раньше возили скотину и возили по всей оккупированной России.
Путь под дулом автомата
Фашисты угоняли население за многие километры от родных мест. Не миновала эта учесть и жителей Тасиной деревни. Женщины, с малыми детьми на руках, ребятишки постарше, старики шли, не зная куда. Среди них были и Тася с младшей сестрой, мамой и тетей. Было так страшно, что личное семейное горе растворилось, затерялось в этой всеобщей боли и тоске людей, покидающих родное место, трудно было понять сейчас день или ночь. Жизнь была далеко, а смерть шла рядом. По дороге фашисты расстреливали немощных стариков и грудных детей вместе с матерями – тех, кто уже не мог идти. Наконец всех загнали в товарные вагоны и повезли. Поезд часто останавливался, и взрослых выгоняли на работу. Еды немцы не давали, и детям приходилось ходить в ближайшие населенные пункты и просить милостыню. На станциях искали питьевую воду, кипяток. Если ребенок не успевал, то товарняк уходил без него, так потерялось по пути много детей. По всей России люди видели разрушенные города и сожженные села, в которых уцелели только печные трубы. Часто останавливались на одном месте на несколько дней, недель, месяцев.
Этапы военной дороги
Бабушка рассказывала о том, как в одной деревне стояли очень долго. Люди расселялись, кто как мог. Есть, было, нечего не только пришлым, но и хозяевам этих домов. Питались гнилой картошкой, конским щавелем, крапивой, лебедой. Немцы часто пили кофе, а гущу от него выбрасывали на улицу. Люди собирали эту гущу, смешивали с натертым турнепсом и делали лепешки. Мама бабушки тоже так поступала, по одной целой лепешки доставалось взрослым, им нужно было работать, а детям давали по половинке.
А было еще так. Однажды есть было совсем нечего и мама бабушки, привязав девочек к санкам, укрыла их рваным одеялом, и пошла, просить милостыню. В одной избе они натолкнулись на гуляющих и веселящихся немцев. Женщины попросили дать поесть хотя бы детям, но фашисты закрыли дверь на крючок и стали избивать женщин ногами и прикладами. Бабушкиной маме выбили несколько зубов. Чудом удалось открыть дверь и выбежать на улицу. На этот раз все уцелели.
В другом месте поезд стоял очень долго, расселили людей по баракам. Бараки были длинные, нары в три яруса. Люди болели тифом и другими болезнями. Мама Таси со своей сестрой веником с одеял стряхивали на улице вшей, клопов. У немцев убили лошадь, и они разрешили взять по кусочку мяса тем, у кого маленькие дети. Один из врагов зашел в барак, где жили Тася с семьей. В то утро все ели гнилую картошку с крапивой. Фашист брезгливо сравнил Тасю и ее семью со свиньями: «едите как свиньи». Тетя Таси, Евдокия, тихонько ответила на это, что, мол, сами немцы свиньи. Фашист услышал, но перепутал тетю Евдокию с мамой Таси. Он ударил ее прикладом по щеке, выбив зуб, и сказал: «вас Сталин должен кормить». Много времени еще не могла разговаривать мама Таси, а только плакала.
Долго пришлось девочке со своей семьей жить в деревнях оккупированных немцами, ехать в товарных вагонах через всю Россию.
Жизнь в оккупированной Литве
В числе других семей, маленькую Тасю с родителями, немец догнал до Литвы. Всех выгрузили из вагонов и загнали в сараи ни пить, ни есть не давали. Приходили местные помещики и выбирали себе работников на подворья. Но с маленькими детьми никто не хотел брать себе - это лишние нахлебники. Так семья Таси осталась последняя в бараке. Когда отчаяние совсем уже одолело всех, пришел местный священник. Он сжалился над детьми и забрал всех к себе на хутор.
За место в сарае пришлось много работать и взрослым и детям. Женщины чистили двор, убирали за скотиной, делали всю грязную работу. Дети пасли гусей, индюков, помогали в церкви. Приходилось всю службу стоять на коленях на ступеньках у входа в храм. Осенью собирали ягоды в лесу. Но еды все равно не хватало. Поэтому дети выбирали из навоза, после лошадей непереваренный овес и приносили взрослым. Мама Таси его мыла, перетирала, и пекла в печи лепешки, так получался хлеб. Фронт стал приближаться к Литве, и семье священника пришлось уехать. Священник и матушка просили маму Таси отдать им девочку на воспитание. Они обещали ее кормить, водить в школу, не обижать, и оставить свой адрес для того, чтобы потом их можно было найти. Сейчас, по прошествии многих лет, Таисия Федоровна очень благодарна своей маме, что не смотря на тяжелое и страшное положение, она не оставила священнику свою дочь. Мария Семеновна, мама Таси, решила: «даже если умирать, то всем вместе».
Освобождение Литвы
Потом бабушка рассказала об освобождении Литвы от немецко-фашистских захватчиков.
Отступая, немцы расстреливали всех русских, и жгли все кругом. Люди прятались кто где. Бабушка со своей семьей спрятались во ржи, но от взрывов поле начало гореть, пришлось прятаться в болоте. Целые сутки мама бабушки с тетей Евдокией, держа на руках маленьких девочек, простояли по пояс в гнилой и холодной, болотистой воде. Когда кругом стихло, они вернулись на подворье священника.
Среди русских солдат тоже были разные люди. Одни жалели угнанных с родины женщин и детей, другие считали их предателями, т.к. они прислуживали немцам. Семье Таси оказалось после всего пережитого еще хуже, чем остальным, потому что они работали на священника. Один из солдат выведя на окраину хутора Марию Семеновну, Евдокию Семеновну, Тасю и маленькую Инну, стал требовать от них признания, где спрятано церковное богатство или показать где скрывается сам священник с семьей. Но что могли ответить запуганные женщины и маленькие дети? Они только плакали. Тогда солдат стал грозить расстрелом. Мария Семеновна (мама Таси) поставила девочек впереди себя и сказала: «Сначала их, а потом меня. Чтобы не остались сиротами на чужбине и не мучались». В этот момент у русского солдата все- таки что-то дрогнуло внутри, сжалось сердце, и он отпустил всех домой. Так женщины и девочки вернулись на хутор и остались там жить до прихода русских вербовщиков, они то и помогли им вернуться на Родину в Россию. Это было лето 1944 года. Война еще не закончилась.
Возвращение к жизни
Из Литвы семья Таси добралась до Московской области в город Орехово-Зуево. Мария Семеновна с Евдокией Семеновной пошли работать на ткатскую фабрику. Поселили их в общежитие, больше напоминавшее бараки в два этажа. Затем они переехали в частный дом на две семьи. Рядом речка, девочки бегали туда купаться. Топить печку было нечем, дров не было. Дети ходили в лес за шишками. Рядом шла стройка и Тася с соседскими девочками собирали там щепу для растопки печи. Однажды, оступившись на втором этаже стройки, она упала вниз и разбила голову. Пришлось делать операцию, врачи чудом спасли жизнь девочки.
Война уже шла на территории Германии, по-прежнему все силы русские люди отдавали на благо победы. В стране была страшная разруха. Дома, школы, больницы разрушены, есть нечего.
Карточки... Мы, современные дети, не знаем, что это такое. В этом маленьком листочке, размером с ладошку, разделённом на крохотные квадратики с числами, была заключена вся жизнь наших ровесников и их родных. Продавец в магазине вырезал один квадратик и выдавал дневную порцию хлеба. В те голодные времена любой ребёнок знал, что такое карточки. Их берегли больше, чем деньги и документы.
В мае 1945 года Красная Армия водрузила стяг победы на рейхстаге. По всему миру разнеслась весть об окончании страшной, жестокой войны. Сколько радости и надежды на будущую жизнь было у русского народа! Описать это невозможно... Люди возвращались на пепелище своих домов. Тася помнит, как, увидев после войны, первый батон белого хлеба, не знала можно ли его есть, потому что за 4 года забыла, что такое белый хлеб. Помнит, как открылась школа. Значит, было, для кого ее открывать! Долгие годы дети не брали в руки карандаши, ручки. Измученные голодом, изболевшиеся, мальчишки и девчонки с взрослыми лицами шли на уроки.
Они учились и верили, что все преодолеют, что будут построены и дома, лучше прежних изб, и просторные школы. Не только знания, но и хлеб по «усиленной» детской карточке, и одежду по ордерам им давала Родина, сама истощенная войной. Тася тоже училась, старалась. Очень хотелось порадовать маму своими успехами. Мама была больная, иссохшая, пожелтевшая. Тася училась хорошо: школа, уроки словно пробуждали ее к жизни. Таисия Федоровна, маленькая Тася, помнит, как светлело лицо матери, когда приходили люди и приносили радостные слова: «Твою опять на родительском собрании хвалили ».
Будем помнить
Слушая бабушку, у меня замирало сердечко, хотелось плакать, а еще очень хотелось пойти на войну и защитить всех, всех. Раньше когда я смотрела с бабушкой фильмы про войну, я не понимала, почему она плачет и выключает телевизор. Я думала, что это все художественный вымысел автора. Теперь я по другому стала относиться к еде, к стихам про войну, к пожилым людям и конечно к своей бабулечке.
Сегодня дети войны стали нашими бабушками и дедушками, и их память до сих пор хранит события военных лет...
Что же помогло выжить нашим героям вопреки всему, не сломиться, не ожесточиться, стать достойными людьми? Горе и страдания, боль и утраты помогли воспитать в том поколении стремление к достойной жизни, любовь к ней, самопожертвование, сострадание, доброту, отзывчивость и трудолюбие. На примере этого поколения мы учимся быть настоящими людьми, уважая прошлое своих близких и своего народа.
Детство наших бабушек familyr_style wrote in April 5th, 2012
текст: Вероника Бердина
Мой сын Сашка в свои полтора года самостоятельно включает мультфильмы, звонит по мобильнику бабушке и знает, как завести любимую машинку. Современным детям с первых дней жизни доступны все достижения технического прогресса, на них работают целые корпорации по производству детских товаров, педагоги всего мира разрабатывают сотни обучающих программ. У нынешних мальчишек и девчонок есть все: компьютеры и телевизоры, модная одежда, сладости, возможность развиваться и видеть мир - из всего этого состоит сейчас детство и сложно представить, что счастье ребенка возможно без этого.
Однако это возможно. "Летидор" поговорил с теми, чьи детские годы выпали на другое время. Анна Рубанова и Зинаида Жукова были маленькими девочками почти 90 лет назад. Свое детство, в котором собирали осот, делали самокаты-ледяшки и ходили в кино раз в пять лет, они считают самым обычным.
Фото: Анна Тимофеевна Рубанова (слева) и Зинаида Серафимовна Жукова.
Мои собеседницы - жительницы Новосибирска, бывшая медсестра и работница авиастроительного завода, теперь уже бабушки и прабабушки. Их детство прошло в разных уголках страны. Анна Тимофеевна уроженка Иркутской области, средняя среди пятерых братьев и сестер. Зинаида Серафимовна родилась в Ленинграде, но большую часть детства провела в детском доме в одном из сел недалеко от северной столицы.
Детские радости
«Детство у нас точно было самое обычное», - начинают они свой рассказ. Играли в лапту, классики, зимой катались на санках, ледяных горках. Свободного времени было много, вот и придумывали все новые и новые забавы.
Инструменты для развлечений делали своими руками. Польешь доску водой и заморозишь - вот тебе и самокат-ледяшка, обстругаешь палку - получится бита для лапты. Старший брат Анны Тимофеевны сам делал лыжи. Распаривал доски, загибал край и сушил в таком состоянии.
Девочки, рано научившись шить, мастерили кукол. Обычно это были тряпичные поделки, но иногда случалось счастье - удавалось где-то добыть изготовленную на заводе голову для куклы, к которой сами пришивали туловище. Получалась игрушка на зависть всем подругам. Только однажды в жизни, улыбаясь, рассказывает Зинаида Серафимовна, ей подарили самую настоящую заводскую очень красивую куклу, она дала ей изысканное имя Валентина и хранила ее много лет. «А в куклы до сих пор не наигралась - признается она. - Если вижу в витрине, могу долго стоять и смотреть».
Таких кукол шили наши прабабушки
Будни
Детство в 20-е годы было коротким. Работать начинали с малых лет, причем не только бедняки, но и наследники вполне зажиточных семей. Начинали с самого простого: помогали по дому, смотрели за младшими детьми или стояли в магазине в очереди. Взрослые дети, те, что старше 10 лет, пасли свиней и гусей, косили траву, пололи грядки, собирали лен, мастерили из дерева, вязали, пряли, шили, торговали. Это не считалось чем-то постыдным, наоборот, старались работать хорошо.
С упорным трудом связана она из самых ярких историй детства Анны Тимофеевны. Ее, тогда еще десятилетнюю девчонку Нюрку, отправили вместе с взрослыми пропалывать поле. Голыми руками с утра до вечера рвали осот - очень колючую траву. Руки за считанные часы покрывались волдырями. «Самое страшное, - говорит - было надеть рукавицы. Вдруг подумают, что лентяйка». Опухшие руки лечила потом долго, зато за усердный труд получила грамоту и чайник меда. Чайник меда! Сложно представить себе счастье ребенка, который сладости видел лишь несколько раз в году.
Сладости
В колхозах, где приходилось работать, «вкусно кормили кашей, иногда даже на молоке», счастливо жили, когда «ели досыта», работали «за еду». Даже в сытые годы деликатесы видели редко, ели очень простую пишу: кашу, картошку, хлеб, домашние овощи. В голодные тридцатые само по себе наличие еды было счастьем. Какие были лакомства? Да самые простые - собранные летом почки липы, щавель, саранки, медунки, черемуха.
Анна Тимофеевна вспоминает такую историю. Мать в поисках дополнительных средств к существованию выращивает табак и обменивает его на продукты. Однажды торговля прошла очень удачно, домой вернулась с огромным красивым караваем хлеба. Дети в предвкушении праздника столпились вокруг «вот бы отломить кусочек!». Нетерпение пришлось немного угомонить, дожидались возращения всех домочадцев. И вот, наконец, все уселись за столом и начали делить каравай. Уже хрустит зажаренная корочка… как вдруг внутри оказывается старая шапка, которую мошенница запекла, обернув в тонкий пласт теста. Представьте себе детское разочарование! Анна Тимофеевна вздыхает: «Эта булка до сих пор перед глазами стоит. Красивая».
У Зинаиды Серафимовны свои грустные воспоминания. Дело было в школе. Они, вечно голодные детдомовцы, всегда с завистью смотрели на деревенских учеников. У тех на обед была с собой вареная картошка и молоко. Чтобы деревенские дали попробовать кусочек картошки и глоток молока, детдомовцы катали их на переменах на загривке по всему коридору.
Школьный класс 20-е годы
Образование
20-30 годы в России называют расцветом педагогической науки. Повсеместно открывались школы, решалась задача ликвидации безграмотных, улучшались условия обучения, хотя, конечно, в обычных школах было по-прежнему бедно. Наши рассказчицы вспоминают интересные детали. Например, писать на чистой бумаге было большой роскошью. Обычно на уроках раздавали старые газеты или церковные плакаты, писали на них между строк. Чернила делали сами из ягоды крушины синего цвета. Чернильниц на каждый стол не хватало, ставили через парту.
Что касается образовательного процесса, то здесь был заметен серьезный прогресс. Школа, по сути, взяла на себя функции главного воспитателя, потому что дома никто и не думал заниматься педагогикой. «Не припомню, чтобы хоть раз со мной родители проводили какие-то беседы. Не принято было. Росли сами по себе, - рассказывает Зинаида Серафимовна. - Это сейчас дети рассуждают, как взрослые, а тогда жили без особых разговоров».
Я вспоминаю рассказы и своей прабабушки Александры: за непослушание и в воспитательных целях ее и сестер ставили в угол, но не просто так, а с грузом в руках. Старшей сестре - лопату, средней - метлу, а младшей - что полегче, веник. Воспитывали в строгости.
Многие дети 20-30 годов вспоминают школу как праздник: красивая учительница, красочные плакаты на стенах, иллюстрированные учебники. Но сами по себе походы в школу для детей того времени были настоящим подвигом. В семье Анны Тимофеевны, например, зимой учиться ходили по очереди. В первую смену на уроки шла она, по возращении домой отдавала обувь младшему брату, и тот отправлялся учиться во вторую смену. Спрашиваю: «Одноклассники над вами не смеялись?». «Что вы! - говорит, - все так жили!».
Школьники в начале 20 века. Средняя Азия.
Одеваться просто и жить скромно было делом обычным. Дома - простые землянки, у окна стоит стол, в углу печь. Дети спали на полу вповалку, ели из глиняных чашек деревянными ложками, гладили белье утюгом с горячими углями внутри. Если вдруг дети начинали болеть, их лечили доступными народными средствами: болячки замазывали дегтем, а температуру сбивали, обмазав щиколотки и запястья глиной. Вроде помогало.
«Посмотрите вокруг, - говорит Зинаида Серафимовна, - сегодня все жалуются, что бедно живем. А ведь теперь у нас все есть! Сейчас вот внук приедет стиральную машину подключать. Могли мы когда-то о таком мечтать?»
Крестьянская семья, 20-е годы
Развлечения
Я пытаюсь выяснить, о чем же тогда мечтали дети в начале века? Какие были кумиры и любимые герои? Этот мой вопрос вызывает у бабушек улыбку: «Да какие могли быть мечты?». Книг сложных не читали, сказочных героев не знали. В кино были раз в пятилетку. Анна Тимофеевна вспоминает, как в деревню привозили фильмы. Билеты были детям не по карману, а попасть на просмотр очень хотелось. Приходилось выкручиваться: в зал пробирались заранее и прятались под креслами. Когда гас свет, можно было занимать свободные места и наслаждаться немым черно-белым чудом. Но, даже глядя на красивую экранную историю, мечтали не о роскошной жизни и героических подвигах, а о сытном обеде и новом платье.
Вот таким незамысловатым было детство в начале прошлого века, когда еще не было машин и телефонов, когда дети не знали цветного кино. Когда мой сын подрастет, я обязательно расскажу ему о прапрабабушке и о жизни ребятишек столетие назад, когда «ничего-ничего» не было.
Сашка в свои полтора года самостоятельно включает мультфильмы, звонит по мобильнику бабушке и знает, как завести любимую машинку. Современным детям с первых дней жизни доступны все достижения технического прогресса, на них работают целые корпорации по производству детских товаров, педагоги всего мира разрабатывают сотни обучающих программ. У нынешних мальчишек и девчонок есть все: компьютеры и телевизоры, модная одежда, сладости, возможность развиваться и видеть мир - из всего этого состоит сейчас детство и сложно представить, что счастье ребенка возможно без этого.
Однако это возможно. "Летидор" поговорил с теми, чьи детские годы выпали на другое время. Анна Рубанова и Зинаида Жукова были маленькими девочками почти 90 лет назад. Свое детство, в котором собирали осот, делали самокаты-ледяшки и ходили в кино раз в пять лет, они считают самым обычным.
Анна Тимофеевна Рубанова (слева) и Зинаида Серафимовна Жукова.
Мои собеседницы – жительницы Новосибирска, бывшая медсестра и работница авиастроительного завода, теперь уже бабушки и прабабушки. Их детство прошло в разных уголках страны. Анна Тимофеевна уроженка Иркутской области, средняя среди пятерых братьев и сестер. Зинаида Серафимовна родилась в Ленинграде, но большую часть детства провела в детском доме в одном из сел недалеко от северной столицы.
Детские радости
«Детство у нас точно было самое обычное», - начинают они свой рассказ. Играли в лапту, классики, зимой катались на санках, ледяных горках. Свободного времени было много, вот и придумывали все новые и новые забавы.
Инструменты для развлечений делали своими руками. Польешь доску водой и заморозишь – вот тебе и самокат-ледяшка, обстругаешь палку - получится бита для лапты. Старший брат Анны Тимофеевны сам делал лыжи. Распаривал доски, загибал край и сушил в таком состоянии.
Девочки, рано научившись шить, мастерили кукол. Обычно это были тряпичные поделки, но иногда случалось счастье - удавалось где-то добыть изготовленную на заводе голову для куклы, к которой сами пришивали туловище. Получалась игрушка на зависть всем подругам. Только однажды в жизни, улыбаясь, рассказывает Зинаида Серафимовна, ей подарили самую настоящую заводскую очень красивую куклу, она дала ей изысканное имя Валентина и хранила ее много лет. «А в куклы до сих пор не наигралась - признается она. - Если вижу в витрине, могу долго стоять и смотреть».
Таких кукол шили наши прабабушки
Будни
Детство в 20-е годы было коротким. Работать начинали с малых лет, причем не только бедняки, но и наследники вполне зажиточных семей. Начинали с самого простого: помогали по дому, смотрели за младшими детьми или стояли в магазине в очереди. Взрослые дети, те, что старше 10 лет, пасли свиней и гусей, косили траву, пололи грядки, собирали лен, мастерили из дерева, вязали, пряли, шили, торговали. Это не считалось чем-то постыдным, наоборот, старались работать хорошо.
С упорным трудом связана она из самых ярких историй детства Анны Тимофеевны. Ее, тогда еще десятилетнюю девчонку Нюрку, отправили вместе с взрослыми пропалывать поле. Голыми руками с утра до вечера рвали осот - очень колючую траву. Руки за считанные часы покрывались волдырями. «Самое страшное, - говорит - было надеть рукавицы. Вдруг подумают, что лентяйка». Опухшие руки лечила потом долго, зато за усердный труд получила грамоту и чайник меда. Чайник меда! Сложно представить себе счастье ребенка, который сладости видел лишь несколько раз в году.
Сладости
В колхозах, где приходилось работать, «вкусно кормили кашей, иногда даже на молоке», счастливо жили, когда «ели досыта», работали «за еду». Даже в сытые годы деликатесы видели редко, ели очень простую пишу: кашу, картошку, хлеб, домашние овощи. В голодные тридцатые само по себе наличие еды было счастьем. Какие были лакомства? Да самые простые - собранные летом почки липы, щавель, саранки, медунки, черемуха.
Анна Тимофеевна вспоминает такую историю. Мать в поисках дополнительных средств к существованию выращивает табак и обменивает его на продукты. Однажды торговля прошла очень удачно, домой вернулась с огромным красивым караваем хлеба. Дети в предвкушении праздника столпились вокруг «вот бы отломить кусочек!». Нетерпение пришлось немного угомонить, дожидались возвращения всех домочадцев. И вот, наконец, все уселись за столом и начали делить каравай. Уже хрустит зажаренная корочка… как вдруг внутри оказывается старая шапка, которую мошенница запекла, обернув в тонкий пласт теста. Представьте себе детское разочарование! Анна Тимофеевна вздыхает: «Эта булка до сих пор перед глазами стоит. Красивая».
У Зинаиды Серафимовны свои грустные воспоминания. Дело было в школе. Они, вечно голодные детдомовцы, всегда с завистью смотрели на деревенских учеников. У тех на обед была с собой вареная картошка и молоко. Чтобы деревенские дали попробовать кусочек картошки и глоток молока, детдомовцы катали их на переменах на загривке по всему коридору.
Школьный класс 20-е годы
Образование
20-30 годы в России называют расцветом педагогической науки. Повсеместно открывались школы, решалась задача ликвидации безграмотных, улучшались условия обучения, хотя, конечно, в обычных школах было по-прежнему бедно. Наши рассказчицы вспоминают интересные детали. Например, писать на чистой бумаге было большой роскошью. Обычно на уроках раздавали старые газеты или церковные плакаты, писали на них между строк. Чернила делали сами из ягоды крушины синего цвета. Чернильниц на каждый стол не хватало, ставили через парту.
Что касается образовательного процесса, то здесь был заметен серьезный прогресс. Школа, по сути, взяла на себя функции главного воспитателя, потому что дома никто и не думал заниматься педагогикой. «Не припомню, чтобы хоть раз со мной родители проводили какие-то беседы. Не принято было. Росли сами по себе, - рассказывает Зинаида Серафимовна. - Это сейчас дети рассуждают, как взрослые, а тогда жили без особых разговоров».
Я вспоминаю рассказы и своей прабабушки Александры: за непослушание и в воспитательных целях ее и сестер ставили в угол, но не просто так, а с грузом в руках. Старшей сестре - лопату, средней - метлу, а младшей - что полегче, веник. Воспитывали в строгости.
Многие дети 20-30 годов вспоминают школу как праздник: красивая учительница, красочные плакаты на стенах, иллюстрированные учебники. Но сами по себе походы в школу для детей того времени были настоящим подвигом. В семье Анны Тимофеевны, например, зимой учиться ходили по очереди. В первую смену на уроки шла она, по возвращении домой отдавала обувь младшему брату, и тот отправлялся учиться во вторую смену. Спрашиваю: «Одноклассники над вами не смеялись?». «Что вы! - говорит, - все так жили!».
Школьники в начале 20 века. Средняя Азия.
Одеваться просто и жить скромно было делом обычным. ома – простые землянки, у окна стоит стол, в углу печь. Дети спали на полу вповалку, ели из глиняных чашек деревянными ложками, гладили белье утюгом с горячими углями внутри. Если вдруг дети начинали болеть, их лечили доступными народными средствами: болячки замазывали дегтем, а температуру сбивали, обмазав щиколотки и запястья глиной. Вроде помогало.
«Посмотрите вокруг, - говорит Зинаида Серафимовна, - сегодня все жалуются, что бедно живем. А ведь теперь у нас все есть! Сейчас вот внук приедет стиральную машину подключать. Могли мы когда-то о таком мечтать?»
Крестьянская семья, 20-е годы
Развлечения
Я пытаюсь выяснить, о чем же тогда мечтали дети в начале века? Какие были кумиры и любимые герои? Этот мой вопрос вызывает у бабушек улыбку: «Да какие могли быть мечты?». Книг сложных не читали, сказочных героев не знали. В кино были раз в пятилетку. Анна Тимофеевна вспоминает, как в деревню привозили фильмы. Билеты были детям не по карману, а попасть на просмотр очень хотелось. Приходилось выкручиваться: в зал пробирались заранее и прятались под креслами. Когда гас свет, можно было занимать свободные места и наслаждаться немым черно-белым чудом. Но, даже глядя на красивую экранную историю, мечтали не о роскошной жизни и героических подвигах, а о сытном обеде и новом платье.
Вот таким незамысловатым было детство в начале прошлого века, когда еще не было машин и телефонов, когда дети не знали цветного кино. Когда мой сын подрастет, я обязательно расскажу ему о прапрабабушке и о жизни ребятишек столетие назад, когда «ничего-ничего» не было.
Мой сын Сашка в свои полтора года самостоятельно включает мультфильмы, звонит по мобильнику бабушке и знает, как завести любимую машинку. Современным детям с первых дней жизни доступны все достижения технического прогресса, на них работают целые корпорации по производству детских товаров, педагоги всего мира разрабатывают сотни обучающих программ. У нынешних мальчишек и девчонок есть все: компьютеры и телевизоры, модная одежда, сладости, возможность развиваться и видеть мир — из всего этого состоит сейчас детство и сложно представить, что счастье ребенка возможно без этого.
Однако это возможно. «Летидор» поговорил с теми, чьи детские годы выпали на другое время. Анна Рубанова и Зинаида Жукова были маленькими девочками почти 90 лет назад. Свое детство, в котором собирали осот, делали самокаты-ледяшки и ходили в кино раз в пять лет, они считают самым обычным.
Анна Тимофеевна Рубанова (слева) и Зинаида Серафимовна Жукова.
Мои собеседницы – жительницы Новосибирска, бывшая медсестра и работница авиастроительного завода, теперь уже бабушки и прабабушки. Их детство прошло в разных уголках страны. Анна Тимофеевна уроженка Иркутской области, средняя среди пятерых братьев и сестер. Зинаида Серафимовна родилась в Ленинграде, но большую часть детства провела в детском доме в одном из сел недалеко от северной столицы.
Детские радости
«Детство у нас точно было самое обычное», — начинают они свой рассказ. Играли в лапту, классики, зимой катались на санках, ледяных горках. Свободного времени было много, вот и придумывали все новые и новые забавы.
Инструменты для развлечений делали своими руками. Польешь доску водой и заморозишь – вот тебе и самокат-ледяшка, обстругаешь палку — получится бита для лапты. Старший брат Анны Тимофеевны сам делал лыжи. Распаривал доски, загибал край и сушил в таком состоянии.
Девочки, рано научившись шить, мастерили кукол. Обычно это были тряпичные поделки, но иногда случалось счастье — удавалось где-то добыть изготовленную на заводе голову для куклы, к которой сами пришивали туловище. Получалась игрушка на зависть всем подругам. Только однажды в жизни, улыбаясь, рассказывает Зинаида Серафимовна, ей подарили самую настоящую заводскую очень красивую куклу, она дала ей изысканное имя Валентина и хранила ее много лет. «А в куклы до сих пор не наигралась — признается она. — Если вижу в витрине, могу долго стоять и смотреть».
Таких кукол шили наши прабабушки
Будни
Детство в 20-е годы было коротким. Работать начинали с малых лет, причем не только бедняки, но и наследники вполне зажиточных семей. Начинали с самого простого: помогали по дому, смотрели за младшими детьми или стояли в магазине в очереди. Взрослые дети, те, что старше 10 лет, пасли свиней и гусей, косили траву, пололи грядки, собирали лен, мастерили из дерева, вязали, пряли, шили, торговали. Это не считалось чем-то постыдным, наоборот, старались работать хорошо.
С упорным трудом связана она из самых ярких историй детства Анны Тимофеевны. Ее, тогда еще десятилетнюю девчонку Нюрку, отправили вместе с взрослыми пропалывать поле. Голыми руками с утра до вечера рвали осот — очень колючую траву. Руки за считанные часы покрывались волдырями. «Самое страшное, — говорит — было надеть рукавицы. Вдруг подумают, что лентяйка». Опухшие руки лечила потом долго, зато за усердный труд получила грамоту и чайник меда. Чайник меда! Сложно представить себе счастье ребенка, который сладости видел лишь несколько раз в году.
Сладости
В колхозах, где приходилось работать, «вкусно кормили кашей, иногда даже на молоке», счастливо жили, когда «ели досыта», работали «за еду». Даже в сытые годы деликатесы видели редко, ели очень простую пишу: кашу, картошку, хлеб, домашние овощи. В голодные тридцатые само по себе наличие еды было счастьем. Какие были лакомства? Да самые простые — собранные летом почки липы, щавель, саранки, медунки, черемуха.
Анна Тимофеевна вспоминает такую историю. Мать в поисках дополнительных средств к существованию выращивает табак и обменивает его на продукты. Однажды торговля прошла очень удачно, домой вернулась с огромным красивым караваем хлеба. Дети в предвкушении праздника столпились вокруг «вот бы отломить кусочек!». Нетерпение пришлось немного угомонить, дожидались возвращения всех домочадцев. И вот, наконец, все уселись за столом и начали делить каравай. Уже хрустит зажаренная корочка… как вдруг внутри оказывается старая шапка, которую мошенница запекла, обернув в тонкий пласт теста. Представьте себе детское разочарование! Анна Тимофеевна вздыхает: «Эта булка до сих пор перед глазами стоит. Красивая».
У Зинаиды Серафимовны свои грустные воспоминания. Дело было в школе. Они, вечно голодные детдомовцы, всегда с завистью смотрели на деревенских учеников. У тех на обед была с собой вареная картошка и молоко. Чтобы деревенские дали попробовать кусочек картошки и глоток молока, детдомовцы катали их на переменах на загривке по всему коридору.
Школьный класс 20-е годы
Образование
20-30 годы в России называют расцветом педагогической науки. Повсеместно открывались школы, решалась задача ликвидации безграмотных, улучшались условия обучения, хотя, конечно, в обычных школах было по-прежнему бедно. Наши рассказчицы вспоминают интересные детали. Например, писать на чистой бумаге было большой роскошью. Обычно на уроках раздавали старые газеты или церковные плакаты, писали на них между строк. Чернила делали сами из ягоды крушины синего цвета. Чернильниц на каждый стол не хватало, ставили через парту.
Что касается образовательного процесса, то здесь был заметен серьезный прогресс. Школа, по сути, взяла на себя функции главного воспитателя, потому что дома никто и не думал заниматься педагогикой. «Не припомню, чтобы хоть раз со мной родители проводили какие-то беседы. Не принято было. Росли сами по себе, — рассказывает Зинаида Серафимовна. — Это сейчас дети рассуждают, как взрослые, а тогда жили без особых разговоров».
Я вспоминаю рассказы и своей прабабушки Александры: за непослушание и в воспитательных целях ее и сестер ставили в угол, но не просто так, а с грузом в руках. Старшей сестре — лопату, средней — метлу, а младшей — что полегче, веник. Воспитывали в строгости.
Многие дети 20-30 годов вспоминают школу как праздник: красивая учительница, красочные плакаты на стенах, иллюстрированные учебники. Но сами по себе походы в школу для детей того времени были настоящим подвигом. В семье Анны Тимофеевны, например, зимой учиться ходили по очереди. В первую смену на уроки шла она, по возвращении домой отдавала обувь младшему брату, и тот отправлялся учиться во вторую смену. Спрашиваю: «Одноклассники над вами не смеялись?». «Что вы! — говорит, — все так жили!».
Школьники в начале 20 века. Средняя Азия.
Одеваться просто и жить скромно было делом обычным. ома – простые землянки, у окна стоит стол, в углу печь. Дети спали на полу вповалку, ели из глиняных чашек деревянными ложками, гладили белье утюгом с горячими углями внутри. Если вдруг дети начинали болеть, их лечили доступными народными средствами: болячки замазывали дегтем, а температуру сбивали, обмазав щиколотки и запястья глиной. Вроде помогало.
«Посмотрите вокруг, — говорит Зинаида Серафимовна, — сегодня все жалуются, что бедно живем. А ведь теперь у нас все есть! Сейчас вот внук приедет стиральную машину подключать. Могли мы когда-то о таком мечтать?»
Крестьянская семья, 20-е годы
Развлечения
Я пытаюсь выяснить, о чем же тогда мечтали дети в начале века? Какие были кумиры и любимые герои? Этот мой вопрос вызывает у бабушек улыбку: «Да какие могли быть мечты?». Книг сложных не читали, сказочных героев не знали. В кино были раз в пятилетку. Анна Тимофеевна вспоминает, как в деревню привозили фильмы. Билеты были детям не по карману, а попасть на просмотр очень хотелось. Приходилось выкручиваться: в зал пробирались заранее и прятались под креслами. Когда гас свет, можно было занимать свободные места и наслаждаться немым черно-белым чудом. Но, даже глядя на красивую экранную историю, мечтали не о роскошной жизни и героических подвигах, а о сытном обеде и новом платье.
Вот таким незамысловатым было детство в начале прошлого века, когда еще не было машин и телефонов, когда дети не знали цветного кино. Когда мой сын подрастет, я обязательно расскажу ему о прапрабабушке и о жизни ребятишек столетие назад, когда «ничего-ничего» не было.
