Жаропонижающие средства для детей назначаются педиатром. Но бывают ситуации неотложной помощи при лихорадке, когда ребенку нужно дать лекарство немедленно. Тогда родители берут на себя ответственность и применяют жаропонижающие препараты. Что разрешено давать детям грудного возраста? Чем можно сбить температуру у детей постарше? Какие лекарства самые безопасные?
Дневник Тани Савичевой – символ блокады и, по легенде, один из обвинительных документов на Нюрнбергском процессе – написан синим карандашом в телефонной книжке. 11-летняя Таня взяла ее, наполовину заполненную чертежами, у сестры Нины. В дневнике девять записей. Шесть из них – даты смерти членов Таниной семьи. Постепенно слово «умер» исчезает: остаются одни имена и даты.
ДОСЛОВНО:
Савичевы умерли
Умерли все
Осталась одна Таня
САВИЧЕВЫ
Таня – младший ребенок в многодетной семье Савичевых . Отец, Николай Родионович, открыл в 1910 году на Васильевском острове «Трудовую Артель братьев Савичевых» с пекарней и булочной-кондитерской, а также кинотеатр. В булочной работали сам Николай, три его брата (Дмитрий, Василий и Алексей) и супруга Мария Игнатьевна.
В 1935-ом семью Савичева как нэпмана лишили всего и выдворили из Ленинграда . В ссылке в районе Луги Николай заболел раком и умер, ему было 52 года. Но семья смогла вернуться в Ленинград.
Когда началась война, Тане было 11 лет, она только окончила третий класс. С нею в городе оставались 52-летняя мама, 74-летняя бабушка Евдокия Григорьевна, две сестры – Женя (32 года) и Нина (22 года), и два брата – Леонид, которого родные называли Лекой (24 года) и Михаил (20 лет), а также два дяди – Василий и Алексей.
На лето Савичевы планировали уехать в Дворищи (под Гдовом ) к маминой сестре. 21 июня Михаил отправился на поезде в сторону Кингисеппа . Через две недели в Дворищи должны были уехать и Таня с мамой, а Леонид, Нина и Женя приехали бы, когда им дали бы отпуска. Причиной задержки стало день рождения бабушки: хотели отпраздновать вместе.
22 июня Евдокии Григорьевне исполнилось 74 года. Началась война. Савичевы остались в городе, чтобы помочь армии. Леонид вместе с дядьками пришли в военкоматы, но им отказали: Леониду – по здоровью, Василию и Алексею – по возрасту.
Михаил из Дворищ ушел в партизанский отряд и провел в нем несколько лет, вестей от него не было, поэтому оставшиеся в Ленинграде родственники почли его погибшим.
Позже, в феврале 1942-го, из блокадного города вырвалась и Нина: ее срочно эвакуировали вместе с предприятием по Дороге жизни. Но семья об этом не знала. Когда Нина пропала, родные решили, что она погибла при артобстреле. О том, что Нина и Михаил все-таки живы, Таня так и не узнала.
УМЕРЛИ ВСЕ
Первой, в декабре 1941-го, погибла Женя. Тайком от родных она часто сдавала кровь для спасения раненых, к тому же, работала на заводе, до которого нужно было идти семь километров в одну сторону. Когда однажды Женя не пришла на завод, Нина отпросилась и поспешила к сестре на Моховую. Евгения умерла у нее на руках.
В январе скончалась Евдокия Григорьевна. С диагнозом «третья степень алиментарной дистрофии» ей нужна была срочная госпитализация, но женщина отказывалась: другим помощь нужнее. Умирая, она попросила не хоронить ее сразу, ведь ее продуктовую карточку можно было бы использовать до конца месяца.
В марте умер Леонид. Он днем и ночью работал на Адмиралтейском заводе. Следом за ним скончались от истощения дядьки Василий и Алексей.
Последней Таня потеряла маму. Мария Игнатьевна трудилась на производстве военного обмундирования.
ОДНА ТАНЯ
Оставшись одна, Таня обратилась за помощью к соседям Афанасьевым . Они завернули в одеяло и свезли тело Марии Игнатьевны в ангар, где складировали трупы. Сама Таня в последний путь маму проводить не смогла: она была слишком слаба.
На следующий день, взяв палехскую шкатулку с маминой свадебной фатой, венчальными свечами и шестью свидетельствами о смерти, Таня отправилась к бабушкиной племяннице Евдокии Арсеньевой . Женщина оформила над девочкой опекунство. Когда тетя Дуся уходила на работу на завод, на полторы смены без перерыва, то отправляла Таню на улицу.
125 детей детдома №48 прибыли в Шатки Горьковской области в августе 1942-го. Таня была одной из пяти детей, которые были инфицированы, и единственной, у кого был туберкулез. Ее долгое время лечили, а в марте 1944-го отправили в дом инвалидов. Спустя два месяца девочку перевели в инфекционное отделение районной больницы. Туберкулез и дистрофия прогрессировали, и 1 июля 1944-го Таня умерла. Ее как безродную похоронил на местном кладбище больничный конюх…
Танин дневник, лежащий в шкатулке у тети Дуси, нашла ее сестра Нина, вернувшись в освобожденный Ленинград. Сейчас он экспонат Музея истории Санкт-Петербурга .
Таню Савичеву - девочку, которая не дожила и до 15 лет, всегда вспоминают в связи с блокадой Ленинграда. Она - символ тех страданий, которые перенесли все его жители. Её дневник, состоящий всего из девяти записей, передает весь ужас и чувство безнадежности, которые охватывали её душу, когда один за другим уходили все её близкие.
Таня (Татьяна Николаевна) Савичева родилась 23 января (по другим данным - 25 января) 1930 года в селе Дворищи под Гдовом (Псковская область), а выросла, как и ее братья и сестры, в Ленинграде. Таня была пятым и самым младшим ребёнком в семье — у нее было две сестры и два брата.
Летом 1941 года Савичевы собирались уехать из Ленинграда, но не успели, война застала их врасплох. Им ничего не оставалось кроме того, чтобы остаться в блокадном городе и помогать по мере сил фронту, надеясь на окончание этого ужаса. Записная книжка досталась Тане в память о старшей сестре Нине, пропавшей без вести во время обстрела. В семье её все считали погибшей. Тогда Таня и стала делать свои страшные записи.
Таню нашли в её доме служащие санитарных команд, обходившие ленинградские дома в поисках выживших. Её вывезли в поселок Шатки Горьковской области вместе со многими сиротами, такими как она, но спасти девочку уже не удалось.
Таня Савичева умерла 1 июля 1944 года в поселке Шатки, так и не дожив до Победы, так и не узнав, что ее сестра Нина и брат Миша живы, что она не одна.
Дневник Тани стал одним из доказательств обвинения на Нюрнбергском процессе, а сегодня он выставлен в музее истории Ленинграда, его копия — в витрине одного из павильонов Пискаревского мемориального кладбища. Сама же Таня навсегда осталась в памяти тех, кто выжил в эти страшные годы.
Сейчас дневник Тани находится в Музее истории Ленинграда в Санкт-Петербурге. Его копия выставлена в витрине мемориала Пискаревского кладбища, где покоятся 570 тысяч горожан, погибших во время 900-дневной фашистской блокады.
На момент объявления войны вся большая и сплоченная семья Савичевых проживала в Ленинграде. Лето 1941 года они собирались провести в деревне под Гдовом, но уехать успел только брат Тани Михаил. Неожиданно начавшаяся война помешала планам семейства, все члены которого сразу же начали помогать армии: мать-белошвейка шила обмундирование, Лека работал строгальщиком на Адмиралтейском заводе, сестра Женя точила корпуса для мин, Нина была мобилизована на оборонные работы, а Василий и Алексей Савичевы, два дяди Тани, несли службу в ПВО.
Старшая сестра Тани Нина однажды не вернулась с работы. Родные посчитали, что она погибла. Однако на самом деле она была эвакуирована вместе со своим предприятием через Ладожское озеро на «Большую землю». Дневник, а вернее записную книжку, Таня получила в наследство от Нины. С одной стороны он был исписан замечаниями Нины к своей работе, а с другой стороны Таня начала вести дневник.
Сестра погибла в своей квартире на Моховой улице. Так как она работала целый день на заводе, до которого добираться было нужно по огромным сугробам, она оказалась слишком истощена и погибла.
Менее чем через месяц в дневнике появилась новая запись. Она гласила, что из жизни ушла Танина бабушка Евдокия. Ей требовалась срочная госпитализация из-за алиментарной дистрофии, но отважная женщина понимала, что городские больницы и так переполнены ранеными солдатами, поэтому отказалась от реабилитации.
Следующими на долгое время покинули семью Нина и Миша. В последствии именно Нина найдет свою записную книжку с дневником Тани у дальней родственницы. Однако исчезновение брата и сестры Таня не стала заносить в дневник.
В марте скончался Лёка. Он тоже погиб от дистрофии. В книге «История Адмиралтейского завода», на котором он работал, есть фото Леонида, а под ним надпись:
«Леонид Савичев работал очень старательно, ни разу не опоздал на смену, хотя был истощён. Но однажды он на завод не пришел. А через два дня в цех сообщили, что Савичев умер…»
Менее чем через месяц в дневнике появилась новая запись. На этот раз Тане пришлось занести дату смерти дяди Васи.
Потом одна за другой появляется записи о смерти сначала дяди Леши, а потом и матери семейства Марии Игнатьевны. Первый погиб 10 мая. Спустя три дня не стало и Марии. Записывая это в дневник, Таня пропускает слова «умер».
Вскоре на буквах «С», «У» и «О» появляется последняя запись, сделанная детской рукой:
«Савичевы умерли».
«Умерли все».
«Осталась одна Таня».
Вскоре Таня была эвакуирована вместе с другими детьми блокадного Ленинграда. В августе 1942 года эшелон с детьми прибыл в поселок Шатки. Девочка попала в детский дом № 48. Она единственная из прибывших детей оказалась больна туберкулезом. Скончалась девочка в 1944 году 1 июля. Но ее дневник остался в память будущим поколениям, как напоминание об ужасах жизни в блокадном Ленинграде и зверствах нацистского режима.
Таня Савичева — маленькая девочка, ученица начальных классов из Ленинграда, стала знаменитой на весь мир благодаря своему дневнику. Страшному дневнику, в котором она заполнила всего 9 страниц. И который стал одним из главный скорбных символов Великой Отечественной войны.
Таня Савичева (справа) и её племянница Маша Путиловская за несколько дней до начала войны, посёлок Саблино, июнь 1941. Тане 11 лет, Маше 6. Фото: Commons.wikimedia.org
Таня Савичева родилась 23 января 1930 года в большой и дружной семье — мама, папа, две сестры Женя и Нина , братья Лёка и Миша . Дом — полная чаша: отец Тани был предпринимателем, владел в Ленинграде собственной пекарней, булочной-кондитерской и даже кинотеатром. Но в 1930-е частную собственность начали отчуждать, а частников из Ленинграда ссылали за 101-й километр. Туда отправилась и семья Савичевых. Отец Тани сильно переживал случившееся, ведь он теперь не мог достойно содержать свою большую семью. В конце-концов стресс, безденежье дали о себе знать — Николай Савичев заболел раком и скончался 5 марта 1936 года.
Потерявшая кормильца семья вскоре смогла вернуться в Ленинград. Они — мама, Таня, братья и сёстры — поселились вместе с бабушкой на 2-й линии Васильевского острова, в доме 13/6 в квартире под номером 1. Как раз под квартирой ближайшей родни — братьев отца Тани, дяди Васи и дяди Лёши. Жизнь потихоньку налаживалась.
Пришёл 1941 год. Летом Таня с мамой планировали съездить в гости к родственникам в Дворищи, сначала хотели поехать все вместе, но потом решили, что брат Миша поедет первым, а Таня с мамой уже после: не хотели оставлять бабушку одну в её день рождения — 22 июня. Утром Таня вручила бабушке подарок, а в 12:15 по радио народный комиссар иностранных дел СССР Вячеслав Молотов объявил о начале Второй мировой войны. Таня с мамой остались в Ленинграде…
Мемориальная доска на доме, где жила Таня Савичева. Фото: Commons.wikimedia.org / Михаил Грузнов
Семья Савичевых помогала Красной армии, как могла: сестра Нина рыла окопы, Женя сдавала кровь для раненых, Таня собирала бутылки для зажигательных смесей, Танина мама шила форму для солдат, а Лёка вместе с дядей Лёшей и дядей Васей отправились записываться на фронт. Но из военкомата их послали по домам — у Лёки было плохое зрение, а дяди уже давно «переросли» призывной возраст.
8 сентября 1941 года началась блокада Ленинграда, но семья Савичевых была уверена — вместе продержатся, выстоят, переживут… Вслед за голодной осенью пришла суровая зима. Как-то, убираясь дома, Таня нашла забытую её сестрой Ниной записную книжку. Часть книжки была заполнена записями Нины, а вот другая — с алфавитом для телефонных номеров — оставалась нетронутой. Таня не стала выбрасывать находку и сохранила её у себя в шкафчике. Вскоре в этом дневнике появилась первая запись под буквой «Ж»: «Женя умерла 28 дек в 12.00 час утра 1941 г.» (здесь и далее пунктуация, орфография и грамматика сохранены — ред. ).
Сестра, несмотря на сильное истощение, продолжала сдавать кровь для раненых и каждый день проходила семь километров до завода и обратно. 28 декабря Женя уже не смогла проделать этот путь. Она скончалась на руках у своей сестры Нины.
Не прошло и месяца, как в дневнике Тани Савичевой детским почерком были начертаны уже другие строки под буквой «Б»: «Бабушка умерла 25 янв. 3 ч. дня 1942 г.». Бабушка Евдокия постоянно недоедала, она не хотела объедать и без того голодных внуков. В январе ей стало совсем плохо. Врач поставил диагноз — алиментарная дистрофия, предложил проехать в стационар. Но бабушка отказалась. Она понимала, что всё бессмысленно, и не хотела занимать койку в больнице, которая могла понадобиться раненым.
28 февраля 1942 года домой не вернулась сестра Нина. Мама пыталась навести справки, но так ничего и не узнала. В этот раз Таня не записала в свой дневник ничего, девочка хотела верить, что сестра жива.Меньше, чем через месяц, после Нины от Тани ушёл брат Лёка. Но здесь надежды не было, Таня знала — он ушёл навсегда. Под буквой «Л» Таня карандашом написала: «Лёка умер 17 марта в 5 часов утра в 1942 г.». Лёка, как и бабушка, скончался от голода и сильного истощения.
Следующая запись не заставила себя долго ждать: «Дядя Вася умер в 13 апреля 2 ч ночь 1942 г.». Голод, как самая страшная эпидемия, убивал семью Савичевых одного за другим.
Дядя Лёша перед смертью уже не мог ходить, врач разводил руками. Родным оставалось только смотреть, как он угасает. Таня снова взялась за карандаш. Записала: «Дядя Лёша 10 мая в 4 ч дня 1942 г.» и спрятала ненавистный дневник. Но через три дня ей пришлось достать его снова. Через три дня появились последние четыре самых страшных надписи в маленькой записной книжке маленькой девочки Тани Савичевой:
Под буквой «М» — «Мама в 13 мая в 7.30 час утра 1942 г.»; под буквой «С» — «Савичевы умерли»; под буквой «У» — «Умерли все»; под буквой «О» — «Осталась одна Таня»…
Таня ушла навсегда, так и не узнав, что не все Савичевы умерли. Сестра Нина и брат Миша остались живы. Нину вместе с коллегами прямо с работы эвакуировали из Ленинграда. Всё проходило в такой спешке, что она даже не смогла передать весточку родным. Миша был ранен, но всё-таки выжил и вернулся с фронта.
Маленькую записную книжку с 9 страшными записями, начертанными карандашом нетвёрдой детской рукой, Нина, которая вернулась в Ленинград уже после снятия блокады, нашла у Евдокии. По воле случая дневник маленькой девочки, похоронившей свою семью, увидел знакомый Нины, учёный секретарь Эрмитажа. Так история жизни и смерти простой ленинградской школьницы Тани Савичевой в 1946 году попала на выставку «Героическая оборона Ленинграда». Сегодня 9 листочков из дневника девочки Тани хранятся в «Государственном Музее истории Санкт-Петербурга», а копии их разошлись по всему свету как память о маленькой девочке, описавшей свою, детскую историю страшной войны.
Одним из символов блокады Ленинграда стала школьница Таня Савичева, начавшая во время блокады вести дневник в записной книжке своей старшей сестры Нины. В ее дневнике девять страниц, на шести из которых даты смерти близких ей людей — матери, бабушки, сестры, брата и двух дядей. Почти вся семья Тани Савичевой погибла во время ленинградской блокады в период с декабря 1941 года по май 1942 года.
Во время блокады Таня жила в доме № 13/6 на 2-й линии Васильевского острова. К началу блокады девочка закончила три класса школы. В четвертый класс Савичева пошла только 3 ноября 1941 года, когда в Ленинграде были открыты 103 школы. Однако с началом зимы занятия практически прекратились.
28 декабря 1941 года первой умерла ее сестра Женя. К тому времени в городе остановился транспорт, поэтому сестра Тани по заснеженным улицам пешком ходила семь километров на завод, на котором она работала. Часто она даже ночевала на предприятии, потому что работала в две смены. Однажды она не пришла на работу. К ней домой отправилась старшая сестра Нина. На ее руках Женя и скончалась от голода. Склонившись над гробом, мать Мария Игнатьевна произнесла пророческую фразу: «Вот мы тебя хороним, Женечка. А кто и как нас хоронить будет?».
В начале 1942 года в Ленинграде открылись столовые для детей в возрасте от восьми до двенадцати лет. Таня ходила в них вплоть до 22 января. 23 января ей исполнилось двенадцать лет, вследствие чего по меркам блокадного города в семье Савичевых «детей не стало» и отныне Таня получала такую же норму хлеба, как и взрослый человек.
Тогда же дистрофией тяжело заболела бабушка Тани Евдокия Григорьевна. Она отказалась от госпитализации, сказав, что там и без нее много больных. 25 января бабушка умерла. Перед смертью бабушка очень просила, чтобы не выбрасывали её карточку, потому что её можно было использовать ещё до конца месяца. Так делали многие в Ленинграде, и это на какое-то время поддерживало жизнь родственников и близких умершего. Чтобы исключить такое «незаконное пользование» карточками, впоследствии была введена перерегистрация в середине каждого месяца. Поэтому в свидетельстве о смерти, которое Мария Игнатьевна получила в райсобесе, стоит другое число — 1 февраля.
Брат Лека работал на Адмиралтейском заводе, несмотря на голод, он выдерживал по две смены. Умер молодой человек от голода 17 марта в заводском стационаре.
К апрелю в городе начались целые эпидемии многих заболеваний, вызванных голодом, в частности, цинги и туберкулеза. 13 апреля от него умер дядя Вася.
В апреле же была прекращена эвакуация ленинградцев по Дороге жизни, в начале мая открылись 137 школ, куда пошло 64 тысячи детей, большинство из которых страдали цингой и дистрофией. Таня Савичева не смогла пойти в школу, потому что заботилась о маме и дяде Леше.
10 мая умер дядя Леша, которой был сражен запущенной дистрофией, при которой уже даже не госпитализировали.
Через три дня умерла мама Тани Мария Игнатьевна.
Тогда же девочка сделала запись «Савичевы умерли». Однако она не знала, что ее сестра Нина успела эвакуироваться по Дороге жизни вместе со своим предприятием. Поскольку письма не доходили, она не могла сообщить о себе родным. Нина умерла в августе прошлого года в возрасте 94 лет. Брат Миша, которого считали погибшим на фронте, также выжил, прибившись под Псковом к партизанскому отряду.
После смерти мамы Таня пошла к соседям этажом ниже. Там жила ее сверстница Вера Николенко. Ее мать и отец и вывезли на кладбище тело Марии Игнатьевны. Таня с ними не пошла, потому что была очень слаба. Она всего одну ночь побыла в семье Николенко, рассказала о том, что у нее остались семейные драгоценности, и она будет менять их на хлеб. Утром она ушла и больше соседи ее не видели.
Пошла Таня к бабушкиной племяннице тете Дусе. Пока она работала на заводе, Таня гуляла на улице, чтобы дышать свежим воздухом и легче переносить дистрофию. Из-за озноба девочка, как и многие другие жители Ленинграда, ходили в мае в зимней одежде.
От друга брата Леки Василия Крылова, Таня узнала, что сестра Нина жива и живет в Тверской области, куда ее отправили в госпиталь.
Опеку над Таней тетя Дуся вскоре сняла, поэтому девочку определили в детский дом, который готовился к эвакуации в Горьковскую область. Под бомбежками 125 детей добрались до места назначения только в августе. Там детей, несмотря на отсутствие продуктов питания и медикаментов, выхаживали простые горьковчане. Они же обнаружили у Тани туберкулез, поэтому ее отправили на карантин. Она слабла буквально на глазах, по свидетельству ухаживавшей за ней медсестры, она ходила по стенке и на костылях. В марте 1944 года ее отправили в дом инвалидов, а через два месяца в инфекционную больницу.
Таня умерла 1 июля 1944 года от костного туберкулеза, туберкулеза кишечника, цинги, дистрофии. Также незадолго до смерти девочка полностью ослепла. Похоронена она была рядом с могилой родных медсестры Анны Журкиной, которая ухаживала за Таней в последние дни.
Ее дневники были найдены ее сестрой Ниной у тети Дуси. Позже они были представлены в экспозиции выставки «Героическая оборона Ленинграда». Дневник сегодня выставлен в музее истории Ленинграда, а его копия — в витрине одного из павильонов Пискарёвского мемориального кладбища. В ближайшее время планируется впервые за последние тридцать пять лет показать оригинал, но в закрытом виде.
